– Учитель!
– Ариша выдернула свою ладошку из моей и встала на колени перед святым отцом, что вызвало у меня чувство нарастающего недовольства по отношению к этой фигуре. Что бы моя, МОЯ женщина, вставала на колени перед кем то кроме меня?! Да будь он хоть трижды учителем. ОНА - МОЯ! Я скрестил руки на груди, уставившись на фигуру максимально враждебным взглядом.

– Встань, дочь моя, - прошелестел смутно знакомый голос из глубины капюшона: - Справилась ли ты со своей миссией?

– Да, Учитель.

– Древнее Зло повержено?

– Оно изгнано из нашей вселенной.

– Хорошо, это тоже приемлемо.
– Фигура протянула руку к Арише и та немедленно поцеловала её. Это было уже чрезмерно для меня и я сделал шаг вперёд, намереваясь высказать этому типу, всё, что я думаю о нём и об его религии.

Сделать я смог только один шаг - мой порыв был тут же пресечён крепкими руками схватившими меня.

Щёлк!
– Я ощутил прикосновение к рукам холодного металла. Наручники! Усиленные наручники - автоматически определил я опустив глаза - это было единственное движение, которое я смог сделать - держали меня очень профессионально.

– Как предсказуемо.
– С каким-то даже сожалением произнесла фигура чуть поворачиваясь ко мне.
– Дочь моя, ты что - действительно хотело связать свою жизнь с этим?

– Учитель, - Ариша встала с колен.
– Я выполняла волю Вашу и готова исполнить её до конца, если на то будет Ваша воля.

– Ну что ты. Я же не зверь.
– Фигура подняла руки, откидывая капюшон и я дёрнулся, да так, что не ожидавшие этого штурмовики, а это были именно они, слегка покачнулись. Только покачнулись - не более того.

– Тодд?!
– Выдохнул я.
– Ты же сдох! Свихнулся и сдох!

– Слухи о моей смерти были крайне преувеличены, - с наслаждением процитировал слова классика Тодд.
– Эта информация была, прости мою тавтологию, дезинформацией. Да-да-да. Всё это было сделано, что бы заставить тебя, заметь - добровольно, - он со значением поднял палец вверх, - выполнить эту работу. И мы оказались правы - ты её сделал.

– Ариша! Скажи ему! Мы же жениться хотели?!

В ответ девушка только усмехнулась:

– Ты и в правду решил, что я променяю служение Церкви нашей - тебе?
– Она фыркнула и отошла за спину Тода, встав чуть сзади и слева от него.

– А как же планета? Море... семья?
– Чувствуя, что падаю в какую-то пропасть, жалко пролепетал я, уже понимая что меня опять кинули. Все кинули - даже та, которую я любил.

– Братья и Сёстры по вере - вот моя семья.
– Напыщенно ответила та, которую я уже считал своей суженой.

– А я? А как же я?!

– А ты, пилот... ты долетался.
– Ответил за неё Тодд и Ариша кивнула, соглашаясь с его словами.
– За тобой слишком большой хвост грехов.

– И что?
– Я попробовал гордо задрать подбородок, но рука штурмовика, лежавшая на моём затылке, позволила мне только гневно, ну я надеюсь, что гневно, сверкнуть глазами.
– Судить будите? А адвокат? Присяжные?

– Я буду и твоим адвокатом и обвинителем и судьёй.
– Почти ласково произнёс Инквизитор Тодд.

– Как твой обвинитель я обвиняю тебя в многократных сношениях с врагом Человечества, в осквернении Храмов других религий, в неуважении к вере, в воровстве, мошенничестве и в совращении и прелюбодеянии.

– В каком прелюбодеянии? В каком совращении? Ничего же не было?!

– Не было?
– Тодд покосился на Аришу и та согласно кивнула.
– Хорошо. Суд справедлив. Последние два обвинения снимаем.

– Как обвинитель я требую для тебя смертной казни. Как твой адвокат - я не нахожу смягчающих обстоятельств. И как Судья, - он вздохнул и хлопнул в ладоши.
– Приговариваю тебя к расстрелу. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
– Он снова приготовился хлопнуть в ладоши, но Ариша подняла руку.

– Ваше святейшество, вы позволите?

Тодд кивнул.

– Он всё же помог справиться с Древним.

– Признаю. Но он был замаран присутствием его.

– И он не, - она слегка покраснела.
– Не домогался до меня. Вёл целомудренный образ жизни.

– Ты что? Хочешь защитить его? Он всё же дорог тебе?

– Нет, Учитель. Ни разу. Расходник он. Но вы же сами учили, что необходимо учитывать мелочи.

– Ну да. Помню.
– Тодд недовольно поморщился.
– Хорошо. Приговариваю его к...
– он на секунду задумался.
– К двадцати одному году каторги. На терроформировании. Пусть пользу приносит.
– И он трижды хлопнул в ладоши, закрепляя приговор.