– Варан восемьдесят шесть, контакт, - произнёс человек с нашивками старшины, и Эйт понял, что может шевелить губами. Он знал, что не способен говорить, и всё же попытался:

– Тш-ш-ш... Чш-ш-ш-ш-ш...

Мужчины переглянулись, явно озадаченные.

– Ну, и что с ним не так?

– Не знаю. Видимо, речевой аппарат повреждён. Либо программа спикера сбоит. Неважно... Варан восемьдесят шесть, код: семьсот четырнадцать, альфа, прима, шестьсот тридцать, дельта, си. Режим: подчинение. Контакт.

– Сш-ш-ш...

– Да захлопнись уже. И сделай шаг назад.

Тело Эйта пришло в движение - само по себе, игнорируя приказы мозга. Было странно и неприятно ощущать, как, выполняя чужую команду, сокращаются мышцы.

– Теперь подними правую руку. Выше... Ладно, он под контролем - это главное. А что не болтает - плевать.

– Зачем вы так с Эйтом?

Юлна... Девочка всё-таки выбралась из-за спин друзей, решительно оттолкнув их руки. Она больше не улыбалась, её худенькое личико было серьёзно.

– Он же ничего вам не сделал. Освободите его.

– Ты что, мартышка, глухая? Или тупая? Не понимаешь простых слов?

Не было никаких внятных причин, чтобы этот взрослый сильный мужчина так говорил с десятилетней девчушкой. Было похоже, что он нарочно старается разозлиться на рыжую пигалицу, выжимает из себя гнев по капле, копит его в тренированном теле... Но зачем?

Скоро Эйт это понял. Переговариваясь между собой, поисковики произносили фразы едва слышно, зная, что аппаратура шлемов легко уловит и передаст товарищам даже слабый шёпот. Никто из детей не сумел бы разобрать ни слова, но уши биоида могли поспорить чувствительностью с гарнитурами микрофонов, а что он не слышал, что считывал по шевелению губ.

– У нас порядок, рубка, мы его нашли... Да, сэр, полностью под контролем... Да, этот - последний, возвращаемся тем же маршрутом... Тут у нас только одно маленькое затруднение, сэр: толпа каких-то мелких оборванцев. Двадцать две тушки. Похоже, живут тут уже давно, возле установки - что-то вроде лагеря... Ну да, воды полно, тепло от машин, а жратву, небось, со складов... Да, сэр, я тоже помню, как семнадцатый жаловался... Да, сэр, типичные беспризорники, крысюки... Думаю, недобитые отродья тех, что мы повязали полгода назад... Да, согласен... Так что же с ними... Простите, сэр, повторите ещё раз... Да, сэр, слышу хорошо... Да, сэр, я понял. Принял к исполнению...

Несколько секунд старшина молчал, переваривая полученные приказы, потом сказал:

– Все слышали.

"Нет, - подумал Эйт, - не может быть..."

– Как-то оно...
– в голосе заговорившего бойца звучало сомнение, - ...не чересчур?

– А ты предпочёл бы тащить их наверх? Напоминаю, что лифт всё ещё не работает. А эти дьяволята разбегутся, стоит только отвлечься на секунду. Один кто-нибудь рванёт, и как только начнём стрелять - дадут дёру все. В туннелях тесно, а дырок - как в куске сыра. Кто-нибудь наверняка уйдёт.

– Но всё-таки... дети.

– Крысы, - с глухой ненавистью проворчал старшина.
– Тараканы. Паразиты в кишках Корабля. Не подчиняются законам, не работают, только гадят и потребляют ресурсы.

"Нет, это неправильно. Так нельзя!"

– Крысы, - повторил мужчина, решительно сжимая рукоять карабина; никто из подчинённых больше не пытался ему возразить.

– Не надо, - тихо, но твёрдо попросила Юлна.
– Не делайте того, чего потом уже не сможете изменить.

Она не опускала глаз, смотрела прямо на старшину, и Эйт видел, как судорожно сжимаются губы мужчины. Психически здоровый человек, даже профессионал, не способен без колебаний выстрелить в ребёнка. Чтобы преодолеть императив, заложенный в него самой природой, ему нужно сверхусилие, эмоциональный взрыв. Старшина копил гнев на рыжеволосую девочку, в глазах которой не видел страха. Эйт внезапно понял со всей убийственной ясностью: несомненно, дети бросятся врассыпную при первых же выстрелах, но даже если кому-то из юных беглецов повезёт остаться в живых, Юлны среди них точно не будет. Ибо первые пули, несомненно, достанутся ей.

"Нет! Это неправильно! Так нельзя!"

Медленно, очень медленно ствол карабина пополз вверх. Будто связанные с ним невидимыми нитями, начали подниматься и остальные четыре ствола.

– Нш-ш-ш...
– зашипел Эйт.

– Вы не сможете, - убеждённо произнесла девочка.

– Заткнись, - лицо старшины исказила гримаса ненависти.

– Нс-с-с-с-с...

– Вы не сможете. Мне жаль.

– Заткнись!
– рявкнул мужчина, обращаясь не то к девчонке, не то к шипящему всё громче биоиду. Он вскинул оружие... а Эйт опустил поднятую руку.

– ...с-с-снет!

Человек с акулой на рукаве растерялся - всего на секунду... на полсекунды... Этого никак не хватало Эйту, чтобы закрыть собой Юлну. Поэтому он бросился не к детям, но прочь от них, положившись на отточенные до бритвенной остроты боевые инстинкты спецназовцев. Поисковики его не подвели: когда синекожий гигант, будто подхваченный ураганным ветром, сорвался с места, пять карабинов дружно повернулись в его сторону.

– Эй, какого!..

– Варан восемьдесят шесть, стоять! Стой, тварь!