Юрий - бывший детдомовец. Скорее всего, этим и объяснялась странная психическая аномалия. "Тёмная"- отличный воспитатель. Накрывают стукача одеялом - и давай молотить, от души. Наверное, так его и воспитали, причём настолько качественно, что Юрий этого не помнил. Да и разве вспомнить теперь, за что именно колотили? В детдоме частенько на кулаках и отношения выясняли, да и просто воспитывали друг дружку.

Институт Международной Торговли, куда он сумел поступить только благодаря детдомовской льготе, выпускал специалистов по торговле с зарубежьем. А особо способные к международной торговле вместо срочной армейской службы проходили годичную специализацию по обучению навыкам расширенного сбора информации - так деликатно обзывалась разведывательная работа. Торговый представитель за рубежом всегда был удобнейшим для неё прикрытием.

Эту специализацию проходили в другом заведении - на курсах повышения квалификации, в закрытой разведшколе. После отчисления с этих курсов распределение на работу за границей уже не светило, но во времена демократии и полной свободы, которые свирепствовали в стране почти десять лет, эта потерянная льгота роли не играла - с зарубежьем торговали все, кому в голову взбредёт. Поэтому Юра отчислением ничуть не огорчился. Подумаешь, в шпионы не взяли..., да кому вы нужны, придурки?

Примерно так и комментировал всем желающим из приятелей. Конечно, друзья, как и положено, донесли до ушей начальства, и вместо направления в армейскую часть для прохождения срочной службы Юрию предложили продолжить специализацию - с учётом его профнепригодности, как разведчика. Начальство услышало в этом комментарии нечто другое - обиду, и желание остаться в разведке. И решило оставить, тем более, что он показывал отличные результаты по всем дисциплинам.

Так Юра попал в группу подготовки аналитиков ГРУ. Работа чисто умственная и сидячая - обработка информации из самых разных источников и её анализ. Сиди у компьютера и читай с экрана всё подряд. Свихнуться можно. Юрка и рехнулся бы, возможно, если б не предложение полковника Кожевникова, который как-то прочёл на их курсе несколько лекций. Руководство частенько приглашало офицеров с практическим опытом, чтобы поделились с курсантами. Иные читали свои лекции в явном гриме. Лекции Кожевникова запомнились. Он рассказывал о создании агентурных сетей в условиях партизанской войны, на примере Афганистана и Чечни. Тогда Юрка и помыслить не мог, что этот бритый наголо, крепко сбитый мужик с красным обветренным лицом из всего курса выделил и запомнил именно его, даже не поговорив ни разу. Впрочем, такой феномен запоминался сам собой - курсант, не желающий стучать на товарищей. Это нонсенс, и вообще... ходячий парадокс. Однако пути Господа неисповедимы, как сказал бы человек верующий, и всякая пакость и дефективность уж для чего-то и созданы Создателем, потому ничего удивительного - для верующего, по крайней мере - что в критический момент своей жизни полковник Кожевников решил взять в напарники единственного человека, которому мог хоть немного доверять.

Но это Юра понял гораздо позднее. А тогда, получив предложение от полковника Кожевникова на совместную командировку в Афганистан, он был просто удивлён. До изумления удивлён. И даже счёл нужным сообщить полковнику о своей профнепригодности по причине умственной инвалидности. Или моральной, если точнее. С умом вроде порядок, раз взяли в аналитики.

– Это мелочь.- Отмахнулся полковник. И наврал, как и положено разведчику. В задании, что предстояло выполнить в Афгане, эта мелочь могла спасти их жизни.

Подготовка не заняла много времени. Если честно, её и не было. Не считать же ею наспех выученную легенду о журналистах, аккредитованных к российскому консульству в Кабуле, а также освоение журналистской техники вроде фотоаппарата, кинокамеры и диктофона. Война Америки с Талибаном, которая фактически подошла к концу, вовсе не лишила смысла задачу, поставленную их группе - помочь американским союзникам в афганской войне передачей разведывательных данных, что оставались у российской стороны ещё с той, недавней войны в Афгане.

Помотавшись в джипах по всему почти Афганистану - в сопровождении и под охраной американских пехотинцев и даже бронетехники - Юра поневоле начал задумываться - чем же они на самом деле помогают? Кожевников встречался с афганцами. Явно знакомыми - видно по приветствиям. И для этих встреч и переговоров они порой в день пересекали весь Афганистан по два-три раза - и на вертолётах тоже. С самыми разными людьми встречались - от нищего оборванца с автоматом до полевого командира в окружении своих людей, тоже с автоматом в руках. Они все были с автоматами, даже дети.

Юра отлично говорил по английски, и потому в сложных случаях был переводчиком между Кожевниковым и американцами, Кожевников по английски говорил, но немного, а вот на фарси и дари - основных языках страны - шпарил, как настоявший афганец, и Юра мало что понимал из разговоров. Тут его знание ограничивалось несколькими сотнями слов, что успел выучить во время подготовки. Но и этого хватило, чтобы сообразить - они с полковником делают немножко не то, что изображают. А вот что именно - Юрий понять не мог, но напарник от расспросов уклонялся, буркнув обычное : - Это мелочь, Юра. Не обращай внимания. Потом объясню.
–

Это "потом" наступило неожиданно - когда Юрка ожидал лишь глотка холодного пива, едва лишь представится случай отлучиться с поста на прогретом валуне, где сидели поочерёдно с полковником - один в тени, второй - на солнцепёке, на адской жаре. Человек, которого ждали, должен ещё издали заметить, что на приметном валуне кто-то сидит. И разглядеть этого сидельца - наверняка через прицел снайперской винтовки. Если не понравится, может и на спусковой крючок нажать. Юра отгонял тревожные мысли, и терпеливо жарился на валуне размером с быка, в тени которого сидел полковник Кожевников, чиркая что-то секретное в своём засекреченном блокноте.