На рассохшихся, нещадно скрипящих качелях сидели двое и сосредоточенно качались.

Видимо, на спор - кто сильнее. Маленькая темноволосая девушка побеждала: ее качели, деревянная плашка на цепях, взлетала почти горизонтально земле. А вот соперник постоянно задевал длинными ногами землю и тормозил.

– Они долго торчали на кухне, - пожаловался хозяин.
– Ходили в подвал, потом спрашивали о чердаке. Этот белобрысый везде курит, а девчонка постоянно съезжает по перилам вниз, будто сложно лестницей пользоваться. Брали лопату, чтобы копать в огороде... Ты бы видел, в каком виде они пришли на встречу. Они точно от Якова? Ты проверял?

– У них... свои методы, - сказал Ворон, с трудом подавляя невольные воспоминания о разбитых окнах и развороченных железных решетках флигеля.
– Разумеется, они от Якова. Я лично присутствовал при инструктаже.

Девчонка сделала полный оборот вокруг планки и довольно засмеялась. Они еще немного покачались, уже спокойнее, а потом одновременно спрыгнули и полезли куда-то через ограду, деловито и спокойно, словно не первый раз. Ворон не нашелся, как это прокомментировать. Отвернулся от окна, сделав вид, что ничего не заметил.

***

Сначала они покорили сердце кухарки, слопав все вчерашние остатки супа, жаркого и пудинга. Прежде кухарка ежедневно отдавала их псу, игнорируя строгий указ хозяина не кормить Жергана ничем, кроме одобренного ветеринаром корма. Кухарка рассуждала так: если "бедная псина" все время забегает на кухню и просит есть, значит, ее надо кормить. Но после того, как Жерган пропал, остатки от трапез, к ее вящему огорчению, неизменно отправлялись в помойное ведро.

Эти же двое съели все. С приличной скоростью, похвалами и благодарностью. Прасковья Ивановна, женщина сухая и строгая, растаяла, едва только увидела их сытые улыбки. Давно уже ее стряпню с таким удовольствием не ели.

Жерган не в счет, пес все-таки.

– Ишь, тощие оба, - сказала она, энергично помешивая соус. Белое варево мерно булькало и, стоило ей отвернуться, выплескивалось, стекая тонкими струйками по краю ковшика.
– В городе-то вашем, поди, нормальной-то еды нет? Одни бутерброды и пиццы ваши поганые.

– Я почти научилась омлет делать, - похвасталась Энца.
– И оладьи. Не всегда получается. Поэтому мы едим в кафе.

– И что ж это такое, - забормотала кухарка, споро заливая обжаренные грибы соусом.
– Ну и молодежь пошла. Что это, мамка-то тебя не научила?

– Не, - грустно отозвалась Энца.
– Она и сама не очень умеет и не любит, когда под рукой кто-то стоит.

– Не повезло тебе, парень, - покачала головой Прасковья Ивановна и метко зашвырнула форму с грибами в духовку.

– Да ничего, я привык, - благодушно отмахнулся Джек.

– У вас хорошо, - заметила Энца.
– Все так аккуратно. Этот полтергейст тут не бывал ни разу, да?

– Какое там, - расстроенно сказала Прасковья Ивановна. Она присела к столу и подперла голову рукой.
– У нас все и началось. Той осенью, каждый день грохотало и грохотало. Потом прекратилось, перешло на основное здание, в мае снова две ночи подряд кверху дном было перевернуто. Пярве ругался сначала, думал, это я посуду наколотила, а потом у нас у обоих опять все началось, прямо на глазах. Ух, я ему высказала, все что думаю. Ишь, на меня...

– Пярве?
– переспросила Энца, мысленно перебирая список слуг.

Кухарка вдруг сникла и вздохнула.

– Пусть земля ему будет пухом, - сказала она.
– Или как там полагается говорить. Дворецкий это наш прежний, в начале июня помер. Господин Алекс очень уж убивался по нему. Какой год выдался... тяжелый. И мне рук не хватает, моя помощница тем месяцем пропала. А праздники один за другим, один за другим. Я уж едва убедила этого индюка Мунце, что часть угощений заказывать надо, сами не потянем в срок сделать.

– Пропала?
– удивилась Энца.

– Ну да. Уехала, не предупредив, не объяснив ничего. Прислала телеграмму - мол, дома я, больше не вернусь. Расчет попросила. А вроде такая была, приличная, ответственная... Тьфу. Разве ж так дела-то делаются? Не по-людски.

Углубившись в темные мысли, Прасковья Ивановна повздыхала, а потом поднялась и вернулась к своим делам. Джек и Энца поблагодарили ее еще раз и вышли.

За дверью Энца тут же схватилась за ручку с блокнотом и быстро записала все, что услышала.

– Пярве, - сказала Энца.
– Непривычное имя, да еще без фамилии. Надо проверить, вдруг из наших. И девушку эту. Почему сбежала?

– А удачно получилось, - не слушая, сказал Джек.
– Зашли пожрать, и еще информацией разжились.

Следующей их "жертвой" оказался Алекс Сварна - отец хозяина поместья. Впрочем, он был легкой добычей: старик, по сию пору не утративший жизнерадостного нрава и чувства юмора, обожал молодежь и был по-детски заворожен магией, как и многие другие обыватели, близко с ней не знакомые.