Если Артем держит в секрете эту женщину, какие еще у него есть секреты от нее? Скажет ли он, что эта Ангел ничего для него не значит? А вдруг не скажет? Надо было сменить тему:

– Я расстроена ссорой Артема с Женькой. Она защищает своего Диму, как коршун, а Артему обязательно надо "раскрыть" ей глаза на него.

– На самом деле ему просто надо контролировать всех своих женщин.

– Женьку не надо контролировать, она уже взрослый самодостаточный человек.

– Не в том дело, подруга: ты, ваши дочери, его мать - вы все его женщины, и вы должны считать его главным мужчиной своей жизни. Если он и согласится отдать свою девочку другому самцу, то только после того, как хорошенько прогнет и запугает его. Тогда будет считаться, что он просто увеличил свой прайд и крут по-прежнему. Где этот самец шлендрает, кстати?

– Метит территорию, наверное...

– Хи-хи... лишь бы ничего не отморозил.

– Пусть отморозит, мне все равно.
– Ольга отвела глаза, старательно игнорируя Нинкин внимательный взгляд.
– Ничего-ничего, тем хуже для него, если мальчик сам встанет на ноги, без доброго тестя.

– Зато для своих девочек Артем вывернется мясом наружу. Оль, может, у тебя и есть к нему претензии, но он всегда был хорошим отцом.

Ну да, и потому завел себе любовницу... На крыльце послышался топот

– Включай чайник, подруга, но если захочешь поговорить...

– О чем это вы собираетесь поговорить без нас?
– На пороге стоял запорошенный снегом Артем.
– Эти... эээ... нехорошие люди вытрясли на меня целую елку снега. Умираю, хочу чаю. Оль, сделай как я люблю.

Крепкий чай с чабрецом - одна из ниточек, скреплявших их брак.

– Иди переодевайся. Повесь мокрые вещи на батарею.

– Нин, тебе уже Ольга доложила о Женьке? Послала родителей из-за какого-то...

– Иди уже, я в курсе.
– Нинка никогда не сдавала своих и всем своим видом продемонстрировала, что Артему на ее поддержку рассчитывать не стоит.

И все же, только знание о заложенной под Артемовым самолюбием мине не позволило Ольге разозлиться по-настоящему. Когда шаги мужа стихли за дверью спальни наверху, она снова повернулась к Нинке и пожала плечами:

– Он оплатил еще один номер. До последнего был уверен, что Женька с Димой приедут. В результате ни их, ни Саньки. Она тоже где-то застряла.

– Волнуйся о детях, короче. А об Артеме не надо. Твой муж уже большой мальчик.

Да уж, мальчик наш вырос и разрезвился. И ничего с этим не поделаешь. Нинка тоже пошла наверх, и пока Барсуковы гремели чайными чашками, Ольга устроилась в уголке дивана и набрала номер дочери. Несколько гудков, никакого ответа. Рядом лежали брошенные Артемом перчатки. Промокли насквозь, тоже надо просушить. Ольга подошла к лестнице и посмотрела вверх, ноги словно налились свинцом. Нехотя, она сделала первый шаг.

Глава 3

Наталья намазала бутерброд гусиным паштетом. Подумала и добавила ломтик сыра. Токсикоз почти прошел, иногда по утрам еще потряхивало, но ничего общего с первой беременностью, тьфу-тьфу. Оставалось только выбрать время и сказать Леньке. После того, как депозит мужа перекочевал на ее счет, можно было расстаться с одной приятной тайной. Нет, об аборте она думала с ужасом, хотя для нее это был последний из возможных вариантов. Ленька хотел от нее второго ребенка, изводил намеками, весьма откровенными и прямолинейными, пытался прятать таблетки, и даже один раз в ответ на ее "не хочу" брякнул: "Найдем тех, кто захочет", за что и схлопотал яблоком в лоб.

Сегодня утром Наталья сидела на бортике ванной с тестом на беременность в руках и задумчиво рассматривала две полоски. Да, она тоже хотела второго ребенка. Вовка подрастал, уже перешел в четвертый класс, бойко читал и болтал по-английски, обсуждал с Ленькой какие-то их общие мужские дела и обожал ездить с отцом в автосервис. Барсук хохотал, рассказывая, как сын попросил завещать ему отцовский аккаунт в "Танках", но Наталью от этой шутки пробрал легкий озноб.

Вовка еще маленький, он сам еще не понимает, насколько остро будет ощущать потребность в родном человеке лет через двадцать. Как сама Наталья. Может быть, мама предчувствовала, что уйдет так рано, почти сразу за отцом, но все же Наталья не осталась одна: брат и сестра, родная кровь, самые надежные и близкие.

Нельзя лишать сына поддержки в жизни, ему нужен брат или сестра, но дети не могут расти, как трава, ими надо заниматься всерьез: языки, бассейн, потом гимнастика, чтобы развить гибкость, а всякие кунг-фу или тэйквондо, на которых настаивал Ленька, можно и попозже, лет с двенадцати, если захотят. Работать, зарабатывать с двумя детьми она уже не сможет, да и незачем: Ленька вгрызался в работу, делал карьеру, и с каждым годом достаток в доме увеличивался.

Но распоряжался деньгами тоже он, Наталье ежемесячно выделялась сумма на ребенка, продукты, бензин, карманные расходы. На более серьезные покупки приходилось просить. А Ленька любил, когда его просили. Давал сразу, но смотреть, с каким видом он заглядывает в свой кошелек, становилось все неприятнее. Так что он сам дал ей в руки оружие. Оставалось только взвести курок:

– Знаешь, я тоже не против детей, но работа у тебя сложная (ага, взятки чиновникам московским передает), вдруг с тобой что случится, и мне надо будет одной детей поднимать. Думаю, нам лучше подстраховаться.
– Она назвала сумму.
– Номер моего счета ты знаешь. Не хочу тебя обижать, просто пойми, я в первую очередь мать, и только потом твоя любящая жена.

Надо же, Ленька не обиделся, Наталье показалось, что даже посмотрел на нее с некоторым уважением. Безусловно, для него это был сюрприз, но приятный, так как жена проявила предусмотрительность и здравый смысл. Думал два месяца, за это время Наталья вся извелась, потому что любимые джинсы уже застегивались с трудом.