На лестнице послышались шаги, и Марина залпом допила свой стакан.

Глава 5

Никакого смокинга, конечно, не было и в помине. Костюмы Никита ненавидел всей душой, и надеть пиджак в отпуске смог бы только в состоянии тифозного бреда. Марина усмехнулась, вспомнив, сколько сил потратила, убеждая мужа хотя бы не стричься "под машинку". Старая добрая рукопашная в бизнесе была исключена... ну, хорошо, почти исключена, и потому на банкетах и приемах Марина наметанным глазом, словно снайпер, намечала в толпе гостей тех, кто казался ей наиболее успешным, а потом передавала "объект" мужу, заставляя внимательно рассмотреть в "прицел" их прическу, костюм и обувь.

Надо признать, в джинсах и свитере, не стесняющем размах плеч, Никита смотрелся гораздо лучше, да и широкие ладони гораздо уместнее выглядели под трикотажным обшлагом, чем под белой манжетой рубашки с платиновой запонкой. Сейчас одна из этих лопат-ладоней покоилась в кармане, а предвкушающее выражение на лице мужа ясно давало понять, чем для Марины начнется сегодняшний вечер. Она улыбнулась и вытянула вперед повернутую вверх ладонью руку.

Красная бархатная коробочка, уже традиционная на Рождество, а в ней...

– Серьги?

– Как ты догадалась?
– Никиту по-прежнему забавлял этот рождественский ритуал.

Надо признать, серьги он выбирал безошибочно. Марине нравились они все: и те маленькие серебряные, которые когда-то давно подарил ей молодой лейтенант воздушно-десантных войск, и "гвоздики" из белого золота с крошечными бриллиантами, и густо-синие сапфиры размером с копейку. А широкие матовые кольца с искорками черных алмазов, обхватывающие мочку уха, она, сама того не заметив, носила не снимая, последние три месяца. Эти крупные белые жемчужины отлично подойдут к белым рубашкам, которые в последнее время стали для Марины почти второй кожей.

– Надевай сейчас, - Марина не заметила, как к ней под бок подсела Нина.
– А я покрасуюсь в твоих бриллиантах.

Марина поднялась с дивана и поцеловала мужа в щеку. Славный он, все-таки. Подруги, если узнают, точно скажут, что она с жиру бесится.

Хорошее настроение продержалось недолго. Пожав плечами в ответ на укоризненный взгляд мужа, Марина вытащила отчаянно дребезжащий телефон из кармана. Звонила одна из постоянных клиенток, Зоя Вячеславовна, за глаза называемая Рындой. Прозвище придумали Ленолеумы, закадычные и почти неотличимые друг от друга подруги, работавшие у Марины уже лет семь. Причем Ленолеум утверждала, что это всего лишь сокращенная версия Дурынды, а обладавшая большим словарным запасом Ленолеум Плинтус неизменно обращалась к корабельному колоколу. Сомнений не вызывал один факт: обретя истину, Зоя Вячеславовна не успокаивалась, пока не раззванивала ее во все доступные уши.

– Мариночка, хотела поздравить тебя с праздником.

– Спасибо большое, и вам всех благ, дорогая, - ритуал передачи новостей был установлен годами, и Марина знала, что торопить события не стоит.

Чтобы не мешать за столом, она отошла к гардеробу и минут через десять упала на свой стул взъерошенная и красная от злости. Держать новость в себе было невыносимо.

– Рында пообщалась с Ларисой.

– Это которая твоя ассистентка?

– Та самая. Нет, вы подумайте, эта мерзавка звонит моим клиентам и рассказывает, что я ухожу на пенсию. На пенсию, блин!

– Тетя Марина, - Санька была совершенно равнодушна к Марининому гневу, - а что вы удивляетесь. В бизнесе все друг друга едят, и даже с аппетитом. Спасибо за урок маленьким девочкам, - девушка выразительно покосилась на мать.

– Тебя не съедят, не бойся. Твой отец за тобой присмотрит.

Артем рассеянно закивал, а Наталья вздрогнула от того, что в ее мягкий бок уперся острый Нинкин локоть:

– Обрати внимание, - шепот подруги звучал как нельзя ехиднее, - по-моему, наш друг не с нами.

– Да, он весь день какой-то странный. А что с ним?

– Вот сейчас он явно мысленным взором наблюдает бегущую ему навстречу Памелу Андерсен в красном купальнике.

Словно услышав, Артем прекратил кивать. Теперь разговор жены и дочери привлек его внимание.

– Странно мама, раньше ты всегда говорила "наш отец". С каких пор он стал только моим?

– С сегодняшнего дня, - голос Ольги был совершенно спокоен, но теперь Наталья пнула под столом сидящую рядом Нину.

– И вообще, не надо жить за меня моей жизнью. Со своей разберитесь сначала, - обиженная Санька выскочила из-за стола и бросилась в гардероб.

Ольга осталась сидеть, глядя в тарелку. Успокаивающая рука мужа на бедре жгла нестерпимо и, не выдержав, Ольга резко отодвинулась в сторону. Артем продолжал смотреть на нее растерянно и немного виновато. Кажется, Марина ничего не заметила, потому что продолжала бушевать:

– Нет уж, есть меня себе дороже. После меня случится такой пронос... эта мерзавка будет бледнеть при одном воспоминании.

– Не впадай в ярость раньше времени, может, она еще не успела нагадить...
– Наталья была, как всегда разумна и уравновешена.