Веселить начали прямо с порога: деревянная будка туалета рядом со входной дверью, стены, оклеенные полосатыми обоями, с которых на гостей взирали Киса Воробьянинов и товарищ Бендер, бессмертные цитаты на жестяных и деревянных вывесках.

Ленька решительно продвинулся к окну, уселся под надписью "Командовать парадом буду я" и сразу подтянул себе под бок Наталью. Она с тоской полистала карту горячих напитков: глинтвейн классический, имбирный, рижский, вишневый, такой-сякой...

– Мне двойную порцию какао.

– Мы за рулем, а вы, девочки, ни в чем себе не отказывайте.

Нинка подозрительно прищурилась: Артем с Никитой сегодня были настоящими джентльменами, и все время держались вместе. Может быть, чуют грозу? Действительно, воздух вокруг Маришки и Ольги буквально потрескивал от напряжения. Развязку несколько оттягивала Санька, спасибо ей. Она неуклонно держалась Артема и что-то упорно ему втолковывала, то хватая за локоть, то дергая по край свитера. В картинной галерее Нинка решила держаться в кильватере Барсука, он с причаленной к его боку Натальей шел последним, но не слишком отставал от Калининых с Лукьяновыми, а также не закрывал обзора и не мешал подслушивать.

– Вау. "Тамара и Бэтмен".

– Демон, вообще-то...

– Крылья как у летучей мыши, незачет. Может, художник и собирался утереть нос Врубелю, но до носа не дотянулся.

– Ладно, будем считать, что утер другое место.

– Фу, пошляк.

Ольга отделилась от компании и присела на бархатную скамеечку возле облицованной изразцами печи. Для Марины и Нинки это послужило сигналом приземлиться рядом с ней.

– Ну, что, - долго молчать Нинка не умела, - пока мои подозрения развеяла только Наталья. Вы две по-прежнему смурные и задумчивые.

Подруги синхронно пожали плечами и отвернулись.

– Ладно, - пообещала им Нинка.
– Я подожду.

Подождать, конечно было можно, тем более, что под рукой находились другие благодарные слушатели. Еще в машине Нинка начала громко и со вкусом мечтать о горячем супчике из ресторана. Барсук поощрял ее плотоядными стонами, а Наталья по-деловому перечисляла страницу из оставленного в номере меню. Память у нее был фотографическая.

– Солянка рыбная. Солянка мясная. Рассольник. Борщ.

– Ыыыы...

– Водка еще есть?

– Конечно. Я еще вчера припрятала.

Опять же Наталья имела замечательную привычку в первый вечер отдыха своровать со стола и спрятать в ей одной известных местах две-три бутылки, за что ее неизменно ругали в этот самый первый вечер и хвалили на следующий день.

Ближе к вечеру в дом валились замерзшие и голодные, обвешанные пакетами из супермаркета, дрожа то ли от холода, то ли от нетерпения.

– Ну, когда уже?
– Не выдержав, всхлипнул Ленька.

– Мы почти у цели, - утешила его Нинка.
– Сейчас будет тебе горячая селяночка, рятьдесят грамм, и жизнь наладится. Чур, я первая в туалет.

Пока все разбрелись, кто в душ, кто в туалет, Ольга сполоснула в кухонной раковине руки и быстро заместила тесто из хлебного набора. "ПудовЪ" не подвел, хлеб в духовке пах завлекательно, и первой на запах явилась дочь, все еще надутая и несчастная. Уселась на табурет и нахохлилась, как замерзшая птичка.

– Как успехи?
– Поинтересовалась Ольга.

– Никак. Мой отец бездушный человек.

– Ну, может быть, стоит к нему прислушаться?

– А что там слушать? Сказал, что на собачий приют денег не даст. Это, видите ли, не бизнес. Он не понимает, что это дело всей моей жизни.

– Вообще-то делом зарабатывают на жизнь. А ты пока планируешь только тратить. Нужно какое-то решение для противовеса.

– И все же это не честно. В конце концов, Женька получит папину фирму, а что останется у меня?

– Ну, ты уж хоронить отца не торопись. Лучше поработай у него. И не забывай, что он и так оплачивает твое образование, квартиру и поездки, а Женя содержит себя сама.

– Ага-ага. И себя и Диму своего. Уже наслышана.

– Вот только не надо по больному месту молотком. Отец тебе еще пригодится, не доводи его до кондратия. И сегодня не капай ему на мозг сегодня. Мы празднуем.

– Что за повод?

– Барсуки рожают второго ребенка.

– Тююю, они же старые.

– Дурочка, в сорок лет жизнь только начинается.

– Ох уж мне эти сказочки, ох уж мне эти сказочники.

Уверенная в своей вечной молодости Сашка выглядела такой смешной, что Ольга, не удержавшись, чмокнула ее в макушку.