– Нет, господин…

– Воин?

– Нет…

– Но, может быть, ты искусный целитель?

Мани молча склонил голову.

– Тогда я спрошу так: если ты выдаёшь себя за некоего пророка, способного говорить с богами, почему ты не испросишь у них исцеления для себя? Я вижу, ты хром, но твои боги не спешат на встречу с тобой, а?

– Что сделал я тебе, о царь? – воскликнул Мани. – Три десятилетия в царствование твоего отца Шапура, да будет благословенна его память, я учил людей и никогда не слышал ни слова хулы. Велико число слуг твоих, которых освободил я от демонов и духов лжи. И много было тех, кого я поднял с одра болезни. И много было тех, от кого я отвратил всевозможные виды лихорадок. И много было тех, кто умер и кого я вновь вызвал к жизни. Что изменилось во дворце мудрого и справедливого Бахрама? А может, Картир и другие маги, завидуя мне, влили тебе в ухо яд недоверия?

– Не слушай его, великий! – завопил Картир, валясь с громким стуком на колени. – Его рот полон лжи, как болото полно пиявиц! Позволь провести обряд очищения расплавленным свинцом! Пресветлый Митра явит нам справедливость и покажет, кто…

– А ты, Картир, готов пройти это испытание вместе со мной? – прервал мага Мани.

Тут Бахрам стукнул посохом, и в зале повисла тишина.

– Довольно! – приказал он сварливым голосом. – От ваших воплей вино, которое я выпил за обедом, обращается в жёлчь и стучит мне в голову, подобно копыту необъезженного жеребца. В дальнейшем разбирательстве нет проку. Картир, ты правильно подал жалобу. Я тобой доволен, и я решил, что этот человек – обманщик и лжепророк. В подземелье его и в цепи! Потом я решу, что с ним делать, а сейчас мы едем на охоту!

Мани бессильно склонил голову:

– Твоя власть, о царь! Делай со мной, что хочешь!

Во дворце Бахрама не было подземелья, поэтому Мани бросили в неглубокий подвал с маленьким квадратным оконцем у самого потолка. Старик был скован цепями, обмотанными вокруг тела, за руки и за ноги, на шее у него было железное кольцо, которое короткой цепью крепилось к стене. Оковы были настолько тяжёлыми, что Мани почти не мог шевелиться.

Георгий Васильевич сделал нам знак оставаться у входа, а сам шагнул вперёд. Мы видели только его спину, но догадывались, что дьявол преобразил свою внешность, поскольку, увидев его, Мани отшатнулся насколько мог и прижался спиной к стене.

– Привет тебе, учитель Мани, – негромко сказал дьявол.

– Ты – Ариман? [34] – спросил Мани дрожащим голосом.

– Ну, можно сказать и так…

– Зачем ты пришёл? Моя душа не принадлежит тебе!

– Мне не нужна твоя душа. Я пришёл говорить с тобой, учитель Мани.

– Я слушаю тебя…

– Скажи мне, пророк Мани, вот что. Ты учил тридцать лет. И чем всё кончилось? Где твои ученики? Их нет. А Баат вообще предал тебя стражникам.

– Это ложь!

– Посмотри мне в глаза.

Мани взглянул на дьявола, потом с трудом поднял руки и закрыл лицо. По щекам поползли медленные слезы, оставляя за собой грязные дорожки.

– Итак, всё, чему ты учил, поругано, твоих учеников нет более с тобой, а один из них – предатель. Ты всё ещё веришь в то, чему учил? Скажи мне. Быть может, ещё не поздно? Покайся перед Картиром, выдай ему своих учеников, вложи свои ладони в руки его, пади на лицо и целуй прах под ногами его, может, он простит тебя, а Бахрам вернёт свободу. Тебя знают в царстве, ты будешь говорить то, что прикажет Картир. Не всё ли равно, чему учить, если твоё учение оказалось ложным?

– Оно истинно!

– Тогда почему оковы не спали с тебя по чудесному волеизъявлению?

– Я… Я не знаю… Скажи, о Ариман, что будет со мной? Меня убьют?

Георгий Васильевич помолчал.

– Нет, ты не будешь казнён, я не вижу этого в твоём будущем.

– Значит, я буду жить и выйду на свободу? – обрадовался старик. – И я увижу небо над головой, и воду в реке, и снова смогу ощутить вкус спелых плодов? А может быть, Божество позволит мне ещё раз увидеть море? Но… Но ведь Бахрам и Картир не простят просто так! Значит, мне всё же суждено предать?

Дьявол вздохнул.

– У меня нет власти над твоей судьбой, пророк Мани, и я ничего не могу сделать для тебя. Я услышал, что хотел. Прощай, мы никогда больше не увидимся по эту сторону мира, а твоя судьба в твоих руках.

Он повернулся и, подметая грязный пол длинным плащом, не оглядываясь, вышел.

Мани смотрел ему вслед, и в глазах его больше не было страха – только смертная тоска.

…и мы вновь очутились на веранде подмосковной дачи.

– Ох, – вздохнула Ольга, – ужас какой … Это зловоние, жара, люди с безумными глазами… Мне надо чего-нибудь выпить! Георгий Васильевич, хотите пива?

– Благодарю, если позволите, мне лучше коньяку, – не изменил своим вкусам дьявол, устраиваясь в кресле. Плащи исчезли, мы были в своей обычной одежде. – Пожалуй, я вас на коньяке разорю, придётся открыть вам какой-нибудь клад.

– Библиотеку Ивана Грозного или сокровища Наполеона? – с надеждой спросил я. – А может, золото Полуботка [35] или Колчака?

– У вас иудеев в роду не было? – с интересом спросил дьявол.