– Да как ты смеешь, девка дворовая, я будущая герцогиня, а ты мне тут указывать будешь...

– Герцог! Если я и дальше буду слышать оскорбления, обижаться буду на вас!

Наконец властелин земель вспомнил, кто он. Все это время был совершенно отмороженный, может правда опоила чем-то эта с позволения сказать барышня? Или новости так огорошили. Но по замку уже раздается его громогласный голос, отдающий распоряжения, так что я пока займусь несчастным комочком под одеялом. С трудом удалось найти лицо, и тут выяснилось, что Рен плачет. Беззвучно, без рыданий, уставившись в одну точку. Просто неудержимым потоком слезы льются из глаз. Вот, Нечистая! Я сейчас сама реветь буду. И как его выводить из этого состояния? Так, мужик он или не мужик? Должно же ему быть хорошо и спокойно на богатой женской груди? Раз меня Всевышний таким средством утешения не обидел - пользуемся. Иначе, зачем она такая большая нужна? Подгребла несчастное чудо к себе, спрятала лицо в своем "богатстве", поцеловала в макушку и устроилась досматривать утренние сны.

Мужское антистрессовое средство сработало на отлично. Утром Рен хоть и выглядел немного смущенно, но вел себя совершенно вменяемо, хоть и с оттенком отчуждения. Ладно, занимаемся проблемами по мере поступления, а сейчас первый выезд верхом за пределы замка. Пока недалеко и ненадолго, до ближайшего леска, там пикничок, и назад. Рен был увлечен внутренними переживаниями, и, похоже, даже не замечал, что едет верхом, проделывая это так легко и естественно, как дыхание. Не хорошо так говорить, но даже завидовала ему белой завистью. Я отлично умею обучать лошадей и неплохо езжу верхом, но мне далось это очень тяжело. Последнему учителю пришлось все переучивать, ломая старые неправильные рефлексы. Иногда от бессилия и непонимания лошадей приходилось плакать в подушку. А сколько раз я падала, прежде чем стала получаться приличная посадка. Тут же то ли мальчик - гений, то ли мы с Полканом потрясающие учителя. Скорее всего и то, и другое. Иначе не могу объяснить чудо, что Рен на третий день занятий сидит увереннее и с лучшей посадкой, чем большинство нынешних всадников. Не могу не любоваться, настолько естественно, грациозно и гармонично он смотрится в седле, за одно это зрелище в мальчика можно влюбиться. А если еще добавить внешность... Через пару лет барышни на него молиться будут. А я, кажется, уже сейчас. За один взгляд этих небесно-голубых глаз в окружении нереальных светло-золотых ресничек готова вывернуться наизнанку. Ради того, чтобы это чудо улыбалось своей небесной улыбкой, могу перевернуть мир. Приплыли! И что делать? Все то же - наслаждаться моментом.

Обустроившись на опушке леса и пустив коней полакомиться зеленой травой, приступили к пикнику, обустроившись на травке. Рен оставался отчужденным и замкнутым, несмотря на мои попытки его растормошить. Очень интересно, что у него сейчас в голове творится. Стесняется? Переживает? Оставить в покое, чтобы эмоции улеглись? А не замкнется совсем? Чем безуспешнее были мои попытки расшевелить одуванчика, тем больше хотелось подержать за горло стерву, доведшую его до такого состояния. Нет, так оставить Рена я не могу, надо что-то делать.

– Рен, не хочешь поохотиться?

– Я не хочу никого убивать.

– Вот убивать совершенно не обязательно. Давай выследим кого-нибудь?

– Ну давай. А кого?

– Чьи следы найдем, того и выследим.

Первыми попались следы барсука, которые мы проследили до самой норы. Потом я поймала Рену полоза, показала стадо косуль и нашла семейство ежиков. Глаза чуда понемногу оттаивали. Когда через пару часов мы вернулись на поляну к лошадям, губы Рена даже тронула улыбка. А потом он сказал:

– Знаешь, а я однажды видел волчью свадьбу.

– Ничего себе! Как ухитрился?

– После наказания как-то спрятался в лесу.

Надо пользоваться моментом, и отвлечь от наказания.

– И как это было? Что делали волки? Расскажешь?

– Не знаю, как рассказать...

– Ну так покажи.

– Как?

– Представь, что мы - волки. Давай разденемся, и ты будешь вести себя как волк, а я как волчица. Мне очень интересно.

Рен залился краской от смущения и потерял дар речи, но всё же кивнул. Я скорее скинула одежду, пока робкий одуванчик не передумал. Ему необходимо снять стресс, я сделаю для этого все, что смогу. Немного помедлив, Рен тоже избавился от одежды и встал на четвереньки. Нервно вздохнув, он подобрался ко мне спереди и лизнул нос, а потом тщательно вылизал все лицо. Вообще, я не в восторге от лизаний, но Рен делал это очень эротично и нежно. В какой-то момент я почувствовала острую потребность погладиться головой об это чудо, вживаясь в роль волчицы. Думаю, это изрядно подбодрило и подстегнуло Рена, он перебрался к шее и ласково куснул. Такая игра нравилась мне всё больше. А одуванчик пробирался вдоль бока, то целуя, то лаская языком. Но безвольным участником быть не привыкла, а потому возник вопрос:

– А что делать мне?

– Получать удовольствие.

Какой очаровательный ответ. И тут меня ощутимо прихватили зубами за ягодицу! Ой! Но возмутиться не успела, потому что Рен тут же принялся нежно зализывать, "поврежденное" место, а затем продолжил путешествие по моему телу. И от такого сочетания абсолютной нежности и легкой боли просто ток по нервам шел под высоким напряжением, до легкого шума в ушах. Вселенная помахала лапкой, сконцентрировавшись на тактильных ощущениях, запахе и дыхании одуванчика. А он уже не просто касался, а погладился всем телом. Не волк, а большой мартовский кот, даже издаваемые звуки больше походили на мурлыканье. Рен же добрался по половых губ, проведя по ним языком. Это уже было невозможно оставить без ответа, и моя рука легла на мошонку одуванчика. Небольшой массаж яичек уж точно не помешает. Ммрр, главное не увлечься и не сделать больно. Но как же мне приятно. Рен уже настолько освоился, что языком раздвинул большие половые губы и забрался внутрь, изучая анатомию. Его неровное поверхностное возбужденное дыхание тонизировало лучше контрастного душа. Так хотелось добраться губами до нежной головки члена, ощутить шелк ее кожи на своем языке, вобрать в себя пенис на всю длину... Но по правилам одуванчика я сейчас не должна ничего делать. Это маленькое чудо добралось до клитора, втянув его губами и лаская язычком. Всевышний, этот мальчик на третий день общения делает такие вещи, что же будет через пару лет? Если сейчас нас кто-нибудь прервет, порву, как тузик тряпку! Мне слишком хорошо, чтобы жертвовать этим ради чего угодно. Всевышний! Рен добрался до предверия, а потом так резко ввел язык во влагалище, что я не смогла сдержать восторженный стон. Пару поступательных движений, и я на грани... Что творит это чудище! Меж тем Рен встал сзади на колени, положив руки на бедра. Я почувствовала, как его головка коснулась предверия. Дольше ожидать было невозможно, и я резко двинулась навстречу, заполняя себя "мужским достоинством". О да, это так правильно, так естественно и так хорошо! Теперь немного отодвинуться и скорее вернуться к такому необходимому ощущению прикосновения чужого тела на коже и внутренней наполненности. И еще, и еще... Рен ловит встречный ритм, а его руки начинают путешествие вдоль моего тела. Он склоняется вперед, и легкий поцелуй между лопатками действует обжигающе, как удар молнии, вырывая стон из моей груди. Пальцы одуванчика находят мои соски, и почти невесомое касание к ним заставляет взорваться нас обоих, перепугав жителей леса своими вскриками. Мнда, оргазм был слишком ярким, чтобы держать эмоции внутри. Как хорошо! Рен прижался к моей спине, положив голову между лопатками и нежно обнимая руками. Эрекция понемногу спадала, уменьшая размер члена, и он выбирался из меня. И все это было так эротично и умиротворяюще, что хотелось мурлыкать. И хотелось оставаться здесь бесконечно долго. Но ладони и колени были иного мнения. После разделения наших тел на два отдельных объекта, на Рена напало настолько дикое смущение, что он даже боялся посмотреть в глаза.

– Рен, лапуля моя, скажи, пожалуйста, что тебя так смущает?
– и сейчас мне параллельна краска, заливающая его лицо, слишком уж нужна откровенность.

– Я не сделал тебе больно? Ну или просто плохо?

– Если так ты завуалировано пытаешься спросить, понравилось ли мне, то я от тебя восторге. Ты настоящее чудо. А то, что было сегодня вообще один из самых ярких эпизодов моей жизни. И мне очень понравилось, - по идее эти слова должны были расслабить одуванчика, но он только отжал губы.

– Скажи, а у тебя есть кто-то? Ну в смысле мужчина там, не знаю..., - вот это вопрос!

– Ну, как тебе сказать, у меня есть очень хороший друг. Он учил и учит меня заниматься сексом. Хотя учит этому он не только меня.

– Значит ты свободна, а можно я буду твоим мужчиной?
– интересная логика.

– И Что ты вкладываешь в это понятие?

– Я хочу, чтобы ты была моей, а я твоим.

– А как же мой друг?

– Ну, может мы подружимся... он же на тебя не претендует, наверное?
– и вот как я должна на это реагировать?