Орк, подволакивая ногу, но по-крабьи шустрый и проворный, взобрался по лестнице, сложенной так добротно, что в кладку между камнями не вошло бы лезвие ножа. Теперь обутые в сандалии ступни орка были выше глаз Одда, и орк нетерпеливо звал его за собой, едва не приплясывая на верхней площадке лестницы.

Мальчик взбежал по ней, не сводя глаз со своего провожатого, привычно сжимая в правой руке булаву в расчете на какую-нибудь подлость. Но тот лишь отошел в сторону, приглашая взглянуть на что-то, предоставив остальное человеческой природе.

Одд взял из его сучковатых лап лампу, поднял ее и посмотрел…

Гладкий и блестящий каменный пол был украшен сложным невиданным орнаментом, от которого начинала кружиться голова и дыбом вставали волосы. Тысячи мелких черных и белых плиток создавали впечатление упавшего под ноги зимнего сказочного сада, подхваченного полночным ураганом. Каждый завиток мрачной, словно выпуклой картины казался движущимся по спирали вокруг, обвивал щиколотки, увлекая в бездну. Мальчик невольно отвел глаза, чтобы не потерять равновесие.

Когда он сделал следующий шаг, убедившись, что камень под ним — это действительно камень, а не хрупкая скорлупа над бездной, то позволил себе снова посмотреть под ноги. Сумеречное творение неизвестного мастера страшило и вызывало восхищение. От него было трудно оторвать взгляд и в то же время невозможно долго смотреть. Одд, ошарашенный увиденным, прошелся туда-сюда, забыв о своем уродливом спутнике. Казалось, тот растворился в темноте, чтобы не мешать новому хозяину наслаждаться своими удивительными владениями.

В нескольких шагах впереди мозаика обрывалась, переходя в… Одд не сразу разобрал, что это. Широкая, кажущаяся бескрайней россыпь цветных камней расходилась в стороны миллионом искрящих граней. Каждое движение фонаря, каждый поворот головы — и драгоценное озеро меняло свои очертания. Даже слабого света было вдоволь, чтобы ловить взглядом отблески бриллиантов и рубинов у дальней стены. Мальчик невольно подошел к краю каменной кладки, отложил булаву и опустился на одно колено, зачерпнув полную горсть ледяного пламени.

Сзади на него бесстрастно смотрел скрюченный старый орк, готовый служить новому владыке так же, как служил старому. Сила драгоценных камней была ему непонятна, но хорошо известна. А раз так, пусть очередной слабый человек становится их рабом — рабом, который не сознает своего рабства. Ну, а если когда-нибудь вернется старый владыка… Что ж — тогда он снова послужит старому.

— Фсе это теферь тфое, мой хаспофин, — прошипел он из-за спины Одда.

Мальчик смотрел не моргая на чудовищное по величине богатство, малой части которого было достаточно, чтобы скупить все дома в долине. Хотя едва ли кто-то согласился на такое дело. Одд представил глаза своей матери, когда он придет к ней, чтобы купить дом, в котором родились они с Гладдом, и землю под ним, и соседский сад со спуском к реке… Его глаза блеснули решимостью.

— Ты ведь все здесь знаешь? В этих пещерах? — он резко обернулся к орку, подобрав с мозаичного пола булаву, внезапно покрывшуюся инеем.

Впервые в жизни Одд видел растерянность на морде орка. Обычно они были слишком тупыми для такого сложного чувства. Вместо ответа хранитель неуверенно кивнул и покосился на оружие в руке мальчика. Шахты под Свиной горой, конечно, не самое цивилизованное место, но кое-какая информация распространяется здесь просто с фантастической скоростью. Особенно насчет того, что происходит с орками, которые спорят с обладателем булавы, за которой так охотился Харкан.

— Та дыра в земле. Бездонная яма. Как вы там ее называете?

Орк снова закивал — настолько быстро, насколько ему позволяли пересохшие от времени артритные суставы. Внутри его тела что-то бодро хрустнуло, словно подтверждая готовность выполнять любые приказы.

Губы Одда медленно расплылись в улыбке.

«Хм, — подумал он. — А ведь тут, наверное, есть и пара-тройка горстей из тех, что я сам выковырял под землей!»

Эта мысль могла бы привести в бешенство или накрыть пыльным ковром уныния, но почему-то сейчас Одду было по-настоящему весело и легко, как не было уже очень-очень давно. Весь груз, что он носил на своих плечах столько времени, будто отпустил его, освободив прятавшиеся там крылья.

— А теперь ты сделаешь вот что…

Никто достоверно не знал, что находится на дне этой узкой пропасти — прокола в земной коре с гладкими отвесными стенами. Наверняка там скопилось немало переломанных орочьих костей и разный нападавший за столетия мусор, покрытый осклизлой плесенью. Каждый знает: в таких жутких местах редко можно обнаружить что-нибудь привлекательное. Даже любопытному Крокку не хотелось проверять эти догадки — уж очень зловеще смотрелись зазубренные покрытые пятнами края и черная завывающая темнота за ними.