– Ты предлагаешь мне работать извозчиком?!
– не поверил я своим ушам.

Девушка слегка смутилась.

– Не извозчиком, а таксистом, - поправила она меня, - временно, пока вы не подыщите более подходящую вам работу. Вы же хотели иметь свое дело, быть независимым. Частный извоз это - как раз то, что нужно.

Тараща возмущенные глаза и брызгая слюной, я попытался доказать Дарье абсурдность ее предложения.

– Ты пойми, я ведь могу встретить кого-то из своих знакомых! Представляю, какая будет картина! Да я со стыда сгорю!

– Ничего здесь стыдного нет, - возразила Дарья, - сейчас сотни тысяч бывших врачей, учителей и инженеров работают дворниками, сторожами или торгуют за прилавками. И не стыдятся! Потому что время такое!

– Верно. Но никто из этих врачей-учителей, прежде чем встать за прилавок, не зарабатывал по триста тысяч баксов в год!

– Вы будите первым, - улыбнулась Даша и ласковым движением взъерошила волосы у меня на затылке, - а насчет стыда..., если вам действительно тяжело переступить через себя, давайте первые дни я буду ездить вместе с вами. В качестве кондуктора.

Я поблагодарил Дарью за заботу, но от помощи отказался. На следующее утро я выехал в свой первый рейс....

Мы продолжали жить с Дарьей как муж и жена. Даша училась в университете, а я зарабатывал нам на жизнь частным извозом. Большую часть свободного времени мы посвящали нашему дому, пытаясь завершить отделочные работы. Штукатурили, белили, красили. Навыков нам явно не хватало. Часто одну и ту же работу приходилось переделывать по несколько раз. Поэтому дело продвигалось медленно.

Так, незаметно пролетели два месяца. И тут я стал замечать у моей подруги определенного свойства перемены: частые головокружения, тошнота, возросший аппетит. Я напрямую спросил Дарью, и она призналась, что беременна. Это известие вызвало во мне двоякое чувство. Конечно, я был счастлив, что в чреве любимой женщины зарождается новая жизнь, заложенная мной и, что эта жизнь будет продолжением меня самого. Но с другой стороны, меня мучили тревоги: не поздно ли становиться отцом в сорок лет? Успею ли я воспитать своего ребенка, поставить его на ноги, дать образование? Поначалу я хотел поделиться своими сомнениями с Дашей. Но, заметив, каким счастьем светятся ее глаза, когда она говорит о будущем ребенке, я передумал.

– Чему быть, того не миновать, - решил я.

В том же месяце мы зарегистрировали в ЗАГСе наш брак. По этому поводу устроили небольшую вечеринку, на которую позвали двух моих самых близких друзей с женами. Я предложил Дарье пригласить ее маму (в конце концов, пора бы нам уже познакомиться), но Даша наотрез отказалась.

– Мне жалко ее, - Дарья отвела глаза в сторону, - мама очень расстроится, когда узнает, что мой муж вдвое старше меня. Скажу незадолго до родов. Ей тогда не до слез будет.

Я вздохнул с облегчением. Предвидя неизбежные упреки в растлении малолетних, мне, признаться, и самому не очень хотелось встречаться с Дашиной матерью. Однако встреча эта все же состоялась. Причем, на много раньше, чем я предполагал.

Как-то вечером, придя домой, я застал Дашу на кухне с красными от слез глазами. Я стал допытываться о причинах ее дурного настроения. С минуту Дарья отмалчивалась, всхлипывая и прикладывая платок к глазам, затем, наконец, заговорила. Оказалось, она в этот день навестила свою мать, и та поведала дочери о своих несчастьях. С тем, что муж ее по-прежнему не работал и тянул из нее деньги, Дашина мать уже свыклась. Но пару недель назад муженек преподнес ей сюрприз. Он привел в дом молодую девицу и заявил, что она будет жить вместе с ним и скоро они поженятся. С тех пор жизнь в собственной квартире превратилась для Дашиной матери в кошмар. С помощью больших и мелких пакостей "молодые" старались сделать все, чтобы отравить ее существование, доводя до состояния, когда в голову закрадываются греховные мысли.

– Она либо их порешит, либо сама..., - в голос рыдая, закончила Дарья рассказ.

Я попытался успокоить свою супругу, талдыча что-то о милиции, о суде, делая при этом вид, что не замечаю, насколько фальшиво звучат мои слова. Неожиданно Дарья вскинула голову и посмотрела на меня глазами, полными надежды.

– Борис Павлович, можно мама поживет пока у нас?

"Пока"! Снова "пока"! Теперь я уже знал, что подразумевает Дарья под этим словом. Однако выбора у меня не было. Если откажу, это огорчит Дарью, заставит ее волноваться, что в ее положении очень вредно. Да и грешно, не протянуть руку помощи женщине, попавшей в беду, тем более, если эта женщина - мать моей жены. Конечно, я дал свое согласие. Переезд был намечен на следующий день. Я предложил свою помощь, но Даша заявила, что намерена нанять автофургон. Вечером следующего дня, вернувшись с работы, я поставил машину в гараж и вошел в дом. Дарья вылетела мне навстречу и, взяв меня за руку, потянула в зал.

– Пойдемте, я познакомлю вас со своей мамой, - смущенно улыбнулась она.

Вслед за Дашей я шагнул в комнату и... в следующий миг резко затормозил, словно налетел на невидимую преграду. У стола, в центре комнаты, с улыбкой на лице, стояла ... Зоя Матвеевна. Зоя. Глаза наши встретились, и было интересно наблюдать, как в течение двух-трех секунд менялось выражение Зоиного лица. Улыбка уступила место удивлению, на смену которому пришел испуг, в свою очередь, сменившийся ужасом. Зоя охнула и поднесла руку ко рту. Вероятно, примерно та же гамма чувств отобразилась и на моем лице, потому что Даша несколько раз с недоумением переводила взгляд с меня на мать и обратно.