Антон, быстро взяв инвалидную коляску, с помощью Буркалыча стал усаживать в неё Сёму.

– Месье, сувенир из России!
– сказал уже улыбающемуся старику Сергей, прицепив на его грудь значок, на котором на фоне решётки была надпись "Век воли не видать!" - От себя отрываю, кореша подарили, - добавил он, похлопав деда по плечу.

Объявили посадку на рейс "Ницца-Москва". Странная компания встала в очередь на регистрацию. Вдруг Сёма, слегка оклемавшись, завопил на чистом французском "Кто я? Где я?!" и, открыв пакет, который сунул ему Буркалыч, стал доставать оттуда матрёшек, значки с видами России и со словами "Месье, мадам! Я вас люблю!" совать пассажирам. Антон хотел забрать у него пакет, но не успел, его содержимое уже полетело вверх, осыпая людей вокруг, вызывая у одних недоумение, а у других смех. Одна увесистая матрёшка попала в голову солидной даме.

– Вот такие алкаши и позорят Россию!
– сказала та обидчиво, вернув сувенир Антону.

– Мадам, извините! Этот добрейший паренёк резвился в море и стукнулся "репой", ой, простите, головой о пирс! Где ваше сострадание?! Его вылечат. У него дома много друзей. Оставьте телефончик и, уверяю вас, не пожалеете, - заговорщически проговорил Сергей.

Дама гордо отвернулась.

Проходя паспортный контроль, Буркалыч с Сёмой были задержаны пограничниками.

– В состоянии алкогольного опьянения нельзя!
– сказал работник аэропорта.

– Что вы, разве можно?
– возмутился Буркалыч, протягивая пачку евро, завернутую в справку из госпиталя Монако о нарушениях опорно-двигательного аппарата.

– Только что сделали перевязку с дезинфекцией перед полетом, - обдав весь пост сильным запахом виски, объяснил Антон.

– Обратите внимание! У них визы сегодня заканчиваются, - на чистом французском обратился к пограничникам Сергей, стоя в некотором отдалении.

"Обнаглели эти русские, считают, что за деньги все можно купить", - ловко пряча банкноты в нагрудном потайном кармане, при этом, отключая замок турникета и пропуская необычных туристов, думал пограничник.

– Ну, что, лягушатник хренов, поехали!
– процедил Буркалыч.
– Друг мой, бедолага!
– повернувшись к пограничникам, с теплотой в голосе добавил он.

А вдогонку им неслось: "Сёма! Франция помнит тебя!".

В самолёте странные пассажиры вели себя тихо. Только один из них всё время что-то лепетал по-французски.

В Шереметьево пассажиров приняли заботливые руки таможенников и пограничников.

– Хренозадов Семён Ермолаевич!
– едва сдерживаясь от смеха, проговорил русский пограничник.
– Как он с такой фамилией?
– спросил мужчина, посмотрев на невменяемого Сёму.

– Через неё и страдает,- показав на перевязанную голову, ответил Буркалыч.
– А по матери ещё хуже.

– Мы с вами, оказывается, счастливые люди!

В зале ожидания парочку встретили трое крепких ребят.

– Этого отвезите, вон, в Долгопрудный, благо здесь рядом. У воды бросьте, пусть думает, что море...- засмеявшись, распорядился Буркалыч и растворился за раздвижными дверями аэропорта.

"Счстье - это когда тебе... наливают"

Россия встретила Сёму ночной прохладой и грубостью сопровождающих. "Опять эти невежи...", - медленно проползла как змея неясная мысль, и в голове вновь воцарился хаос.

Он не помнил, сколько времени спал, но стало как-то зябко, и подушка казалась очень жесткой, как, собственно, и матрац. Сэм открыл глаза. Под ним была скамейка, а вместо подголовника нащупал рукой бутылку из-под водки. Первой, кого он увидел, была старая женщина, почему-то в заношенной зимней куртке и серой шерстяной бандане на голове, сидевшая у изголовья.

– Где я?
– приподнявшись на руках, заплетающимся языком, по-французски спросил Сэм.

– Вот и проснулся, милый человек, вам бутылочка не нужна?
– косясь на "подушку", вкрадчиво спросила женщина по-русски.

– А вы кто?
– перейдя на английский, не успокаивался мужчина.

– Ну и славненько, - вместо ответа сказала женщина, забирая посуду: - Идите домой, под утро сядет роса, - заботливо посоветовала она и ушла.

Сэм сел и огляделся. Было темно, но в свете луны он увидел перед собой небольшой пруд, поросший осокой и кувшинками, стоящие за спиной березы мало были похожи на пальмы. Наконец, его взгляд выхватил урну, стоящую рядом с "постелью". Он вытряхнул содержимое, пытаясь по мусору определить, куда он попал, мозг отказывался объяснять происходящее, при каждой попытке отвечая тупой головной болью. Несколько оберток "Snickers", пустая пачка "Malboro" и какие-то рваные домашние тапочки. "Похоже, всё-таки в Европе", подумал Сэм.
– "Но почему же так холодно? Еще эти комары, лягушки... Бррр".

Он оглядел себя с ног до головы и обомлел... "Всё забыл. Я клоун?" Поменять одежду от Giorgio Armani на это! Ощутив что-то в кармане, Сэм сунул туда руку и извлёк "passport", а прочитав его и увидев свою фотографию, поразился ещё больше. "Россия? ...русские...виски..." - неслось в голове.
– "Калькулятор... бином... матрёшка... Я - Семён?!"

И он опустился на скамейку. Нет, это чья-то злая шутка! "Я их... Кого?" - он не смог ответить. Сэм сидел и пытался ещё что-нибудь вспомнить, но ничего не получалось. Наконец, он увидел приближающиеся силуэты. Это были трое парней и одна девушка. Все были пьяны. "Ну, да, так принято у русских..."