— Да я очень рад!.. — искренне сознался Марк. — Втроем путешествовать лучше!..

— Совершеннейшая истина!.. — согласился Луиджи. — Главное — безопаснее! Значит, по рукам! — Он протянул ладони своим собеседникам и те ударили по ним. — Готово!! договор утвержден! кровью не подписываем, потому что черта между нами нет! Ей — Богу, вы прекрасные люди и оба мне очень нравитесь! Я тоже великолепный парень! Теперь вот что, друзья мои: сегодня же перебирайтесь в город!

— Зачем? — спросил Марк.

— Поживете в нем, посмотрите; удобнее так будет! Кстати, я там за эти дни кое–какие дела покончу!.. Вам ведь все равно?

— Все равно, конечно!.. — согласился Марк.

— И великолепно! Лошади у вас имеются?

— Нет!

— А ослы?

— Нет!

Луиджи свистнул.

— Небогаты же вы! Ну да ничего, у меня ослик есть, мы на нем перевезем Яна! До скорого свиданья!!. — Он сделал рукой приветственный жест и уже без торжественных расшаркиваний выюркнул в дверь.

Марк проводил его взглядом

— Что ты скажешь о новом товарище? — спросил.

— Да ничего… забавный!.. Пролаз, должно быть, большой! — отозвался Ян.

Тень на больших солнечных часах на стене во дворе показывала четыре, когда Луиджи привел маленького, черного и очень худого ослика с белым брюшком. Вдвоем с Марком они почти на руках снесли вниз Яна и посадили его верхом.

Марк расплатился с трактирщиком и, поддерживая больного, пошел с ним рядом. По другую сторону шествовал Луиджи.

Увидав, что Марк дает деньги, последний неодобрительно мотнул головой.

— Зачем ты деньги зря тратишь? — сказал он за воротами.

Марк удивился.

— А как же иначе? ведь мы жили и ели здесь!

— Вот еще глупости! Разве можно за все платить? На этих крокодилов денег не напасешься, надо платить, когда за горло берут!

Улицы имели теперь другой вид: денная сутолока кончилась, торговцы исчезли, было сравнительно тихо. Почти около каждой двери, на вынесенных наружу табуретах и стульях и на ступеньках, сидели кучки женщин в чепцах: кто вязал, кто шил, в руках у многих сновали веретена; все беседовали друг с другом, кое–кто звонко перекликался, слышался смех, возились и играли дети.

Завидев шествие, все опускали работу на колени, внимательно рассматривали прохожих и громко делились замечаниями на их счет.

Луиджи вел по каким–то закоулкам. Марку кинулось в глаза длинное, четырехугольное здание, окруженное квадратными колоннами; на них опирался второй этаж, образуя крытый проход. Вдоль него, под сводами, темнели железные двери, наглухо запертые висячими замками.

Марк осведомился, что это за дом.

— Лавки… Торговые ряды… — ответил Ян. — И у нас такие же имеются!

— Везде есть они! — добавил Луиджи, — поздно теперь, все заперты!

Дом, где имел пристанище Луиджи, оказался тоже трактиром.

По каменной, витой и темной лестнице Луиджи и Марк вместе с жердеобразным хозяином ввели Яна во второй этаж, в маленькую и низкую комнатку, где стояли две плохие кровати. Единственное окно выходило на площадь.

— Здесь вашим друзьям будет превосходно, — уверял пучеглазый и желтоволосый хозяин. Он необыкновенно походил на мочальную куклу. — Если бы приехал герцог, и он был бы доволен этим помещением!

— Бедны у вас, в Баварии, герцоги! — отозвался Луиджи. — Ну да ничего, сойдет!

Трактирщик ушел, а Марк и Луиджи подошли к окну.

Гостиница тремя этажами выходила на площадь. На опустелом просторе ее несколько человек сгребали в кучи мусор. Жизнь сосредоточилась у домов; обыватели вынесли даже столики и благодушествовали под открытым небом. Казалось, пестрое ожерелье из живых людей шевелилось кругом площади; окна стояли распахнутыми, в них редко показывался кто–либо — все находились внизу.

— Видишь, как занятно? Тут и без работы можно заработать! — сказал Луиджи. — Ну, устраивайтесь, а у меня дел — до сих пор! — он чиркнул себя пальцем по виску и исчез из комнаты.

Долго, пока совсем не стемнело, сидел Марк у открытого окна, смотрел на город и перемолвливался с Яном. Беседа их приняла задушевный характер и Марк, не привыкший таить в себе что–либо и мучившийся вынужденной ложью, открыл Яну тайну своего путешествия.

Тот выслушал его исповедь.

— Что ж, мы тебе поможем!.. — сказал он и Марк почувствовал, что на слова этого человека действительно можно положиться. — Надо и Луиджи сказать, — он очень пригодится!