— А именно? — заинтересовалась мадам.

— Знакомства, приемы, банкеты, веселое общество… — начал перечислять добропорядочный коммерции секретарь, но сразу же прервал, сокрушенно вздохнув. — Правда, на все это нужно много денег, а содержание дипломата во Франции не так уж высоко. О, мне это известно, мадам. Вам, конечно, не хватает денег на все то, что мило вашему прихотливому сердцу…

Мадам был неприятен этот разговор, затрагивавший ее больное место: очаровательной женщине не доставляет удовольствия, когда намекают на ограниченность ее финансовых ресурсов. Правда, эти ресурсы именно здесь, в Одессе, уже стали увеличиваться, так как, кроме возможности подработать на пожертвованиях на «благотворительные цели», мадам Энно уже нашла дорожку и к спекуляции: очень выгодно было скупать здесь по дешевке золото и переправлять его во Францию с дипломатической почтой.

— Какие еще развлечения вы можете порекомендовать в Одессе очаровательной женщине, мосье секретарь?

— О! — сказал секретарь Багге. — В нынешней Одессе, где собралось столько русской аристократии, переживающей сейчас трудный момент, есть масса чудесных комиссионных магазинов. В них можно приобрести роскошные вещи и сравнительно недорого. — Коммерции секретарь, впрочем, снова прервал себя и снова сокрушенно вздохнул. — Но это тоже недоступно супруге французского дипломатического служащего.

Это уже начинало раздражать мадам Энно: английский дипломат, кажется, нарочно допекал ее — эти английские дипломаты всегда важничают тем, как высоко оплачивается их работа английским правительством. Но мадам в то же время и насторожилась. Почему это английский дипломат все гнет в одну сторону? Дипломаты никогда не станут настаивать на чем-нибудь без особой на то дипломатической необходимости.

Коммерции секретарь Багге тем временем еще раз вздохнул и добродетельно возвел очи горе, словно испрашивая помощи у неба.

— Что поделаешь? Но и в самом деле, мадам, у вас должны быть большие расходы. Приобретение приятных для вас вещей, туалеты, приемы, развлечения…

— Слушайте, мосье секретарь, — сердито прервала его мадам, — вы, кажется, поставили своей целью говорить мне неприятности?

— Что вы, мадам! — с непритворным ужасом воскликнул Багге и даже замахал своими ручками. — Напротив! Я б хотел, чтобы мадам не испытывала никаких огорчений!

— Тогда, — насмешливо сказала мадам Энно, — я вас, очевидно, не поняла. Уж не собираетесь ли вы предложить мне денег?

Мистер Багге посмотрел на мадам ясным, светлым, кротко-доброжелательным взглядом.

— Пожалуйста, мадам, пожалуйста! К вашим услугам, мадам!

— Спасибо! — резко ответила мадам. — Но я не собираюсь занимать у вас деньги!

Мистер Багге снова возвел очи горе и вздохнул.

— Зачем же занимать? — так же кротко и доброжелательно возразил он. — Я могу предложить вам деньги просто так, не в долг… — Мистер Багге снова благочестиво поднял глаза и вздохнул. — У очаровательной женщины столько трат, столько искушений…

— Послушайте! — сказала мадам Энно. — Вы хотите предложить мне денег, но не говорите, за что.

Мистер Багге минутку смотрел на мадам Энно своим теплым, добродетельным взглядом. Потом благочестивый Багге снова возвел очи горе.

— Нам нужно знать, что консул пишет в Париж мосье Клемансо. Нас интересует также, о чем он говорит с местными людьми, лидерами разумеется. Или какие… гм… пикантные ситуации возникают иной раз по отношению, так сказать, к английскому союзнику, и вообще…

Мадам Энно долго смотрела на английского коммерции секретаря. Но ее взгляда, который, впрочем, ничего конкретного не выражал, мистер Багге не мог видеть, так как он сидел, скромно опустив очи долу и прикрыв их веками.

Наконец, мадам Энно сказала:

— Вы думаете, мосье секретарь, что делаете мне, женщине, пристойное предложение? Предлагаете измену?

— Мадам! — тихо и кротко сказал мистер Багге. — Недостойно предлагать жене изменить мужу в постели. Такого предложения я вам не делаю. А что касается всего остального, если вы имеете в виду измену, так сказать, государственного порядка, то я осмелюсь высказать вам свой взгляд. Государство будет продолжать существовать, будет существовать века, а человеческая жизнь… — мистер Багге еще раз горестно вздохнул, — так коротка. Человек не успеет оглянуться, а уже приходит конец. Очаровательная женщина начинает… гм… увядать, стареть, скажем так, и тогда…

— Сколько вы предлагаете? — быстро спросила мадам, оглянувшись направо и налево.

— Двадцать фунтов в неделю гарантийно и двадцать фунтов за каждое сообщение премиально. — Мистер Багге прибавил: — Такие сообщения, мадам, есть возможность делать ежедневно, даже по два-три в день, если… отнестись с надлежащим интересом к предложению и думать о своем будущем.

— Хорошо, — сказала мадам Энно. — Давайте пройдемся, на нас смотрят…

Оставив гостей за кофе и сигарами, генерал д’Ансельм уединился в кабинете с полковником Фредамбером, капитаном Ланжероном и адмиралом Боллардом. В кабинете были статуэтки, которые генерал за вчерашний и сегодняшний день откопал у одесских антикваров, и генерала тянуло к милым его сердцу скульптурным миниатюрам. Но как раз пробило десять часов, и в это время генерал должен был выслушивать сводку информации за день. Он с тоской смотрел на своих мучителей, начальника штаба и адъютанта.