— Не суетись, Фрум, помирать буду. Слушай. Это очень важно. Дочь лесника зовут Барбара — она за нас...

— Откуда ты знаешь? — спросил Попян, но Монц вдруг стал очень строгим и затих.

— Шутки кончились, — сказал вечером Аванес, открывая поминки, — нет с нами Монца и Маховлича, но ответ наш будет ужасным — Ядовитый Мну навсегда исчезнет с карты звёздного неба!

— Помянем, Аванес Рубенович, помянем, — приговаривал Ихи Еврюжихи, который, пожалуй, единственный из личного состава не знал, что такое поминки и думал, что это приблизительно праздник Той — его любимый праздник на кольцах Сатурна.

— Приказываю всем спать, — объявил Попян, — завтра посадка.

Фрум Олива был совершенно спокоен. «Высадка, выгрузка, какая разница?», — размышлял он, сидя в капитанском кресле. — Найду себе фашисточку, набью трюмы икрой и пушниной, продам и всё пропью. А там снова полетать можно».

Золтан Вдуич тоже не волновался — это был его две тысячи пятьсот сорок седьмой десантный выход. «О пенсии думать рано, — думал он разглядывая в зеркало свой чудовищный трицепс, — я теперь директор спецшколы и это сразу почувствуют гитлеровские недобитки». Неспокойно было в группе учёных, к которым примкнул колеблющийся Фишер.

—Вот увидите, нет там никаких товаров первой необходимости, шлёпнут нас, вот и всё.

— Никуда отсюда не выйду, — решительно заявил Скабичевский, — я и так уже без волос.

— А вы как считаете, коллега Еврюжихи? — спросил Фишер у полиглота.

— На ужин нам подавали сладкие баккукоты... — улыбаясь, ответил Ихи — он после двух не боялся ничего.

Леонид Посыпай боялся больше всех и поэтому отчаянно хвастался своим орденом «За юркость». Этот орден он украл у папы, но это было так давно, что Лёня думал, что это правда. Вока Немудрак лениво перебирал струны мандолины и задушевно пел «Синий платочек».

В общей каюте космодесантников спали все, кроме Ози Бассеншниллера и неистовых Асс-Бабич. Ози писал очередное звуковое письмо тёте, но на этот раз заменял нецензурщину криком «Ап!» и поэтому письмо начиналось словами: «Тётя, Ап!», а заканчивалось горестным криком «Апатулечки!». Могучий Боб Нисневич видел во сне венгерский шпиг и широко улыбался в темноте. Экипаж спал. Стояла тёмная ночь в созвездии Рака.

Было раннее утро осеннего месяца мисан, и стая белоголовых несторов со свистом неслись на Юг, туда, где в туманной дымке виднелись зелёные горы загадочного материка Кеа, единственного клочка земли, где на Ядовитом Мну не ступала нога человека.

Фотонолёт «Мисхор», тихо урча единственным отражателем, опустился в лесном массиве к северу от столицы фатерлянда Шпарвассера. Олива мастерски произвёл посадку, ничем не нарушив тишины осеннего леса — только лишь негромко лопнула попавшая по шасси гуава и испуганно вскрикнула сойка.

Состав звездолёта выстроился по росту в шеренгу по одному. Сразу бросилось в глаза различие в экипировке. Группа Золтана Вдуича, за исключением Миши Талисмана и Ози Бассеншпиллера, были в маскхалатах «зелёных беретов» и вооружены до зубов. Аванес Попян и группа учёных были одеты в офицерскую форму чёрного цвета и вооружены секретным оружием «фау». С ними находились и Миша с Ози в полосатой арестантской робе. Хрустнув новенький портупеей, которая ему очень шла, Аванес сказал:

— Акт возмездия считаю открытым! Вы конечно понимаете, что на нас с вами ложится. А ложится на нас с вами ответственность за судьбы человечества. Итак, мы разделены на четыре действующие группы. Первая — под руководством Золтана Вдуича входит в контакт с лесником и ждёт сигнала для выступления. Разрешается партизанская война и повреждение техники противника. Вторая группа под моим началом внедряется в различные ведомства и аппараты руководящей верхушки, ликвидирует последнюю и добывает секретные данные. Третья группа — это, конечно, Миша и Ози — наше самое слабое место. Они сразу попадают в колонию общего режима и организуют подполье. И, наконец, четвёртая группа — это экипаж Оливы. Экипаж Оливы остаётся в корабле и является центром связи. Кроме того, при провале всех остальных групп капитан Олива обязан нажатием специального рычага уничтожить «Мисхор» и всю планету.

«Хрен тебе в зад, — подумал при этом Фрум, — за «Мисхор» деньги плачены».

Между тем Попян продолжал по восходящей:

— Все руководители имеют шифрованные пакеты с инструкциями и справочниками, вскрывать которые можно только в критической ситуации. Помните — живыми не сдаваться. А если уж сдались, то не сознаваться, откуда вы прибыли. Вопросы, пожелания, предложения, вручение ценных по дарков?

— А где икра и пушнина? — спросил дотошный Панибрат.

— И совсем не видно товаров первой необходимости, — грустно глядя в иллюминатор, добавил Немудрак.

— А ты наверное хотел, чтобы в этой чаще на всех деревьях были развешаны охотничьи ружья, полевые бинокли и болотные сапоги? — ехидно сказал Аванес. — Всё это нам предстоит обнаружить в тайниках канцлера Фука, — громко объявил он, — и всё это будет нашим.

— И моим? — заискивающе спросил астроном Скабичевский.

— И твоим, — уверенно ответил Аванес и сочувственно погладил трясущегося учёного по лысой голове.

— Да, чуть не забыл, — крикнул Фрум, — кто заберёт с собой аквариум с президентом?