Шрифт:
– За что?
– ревела, ударяясь лбом о стол и чувствуя, как место соприкосновения с деревянной поверхностью уже начинает ныть.
– Я же ничего плохого не сделала! Я же не виновата! Это же его ошибка!
Светочка растерянно гладила меня по голове, пытаясь оторвать от стола и убедить не травмировать ни в чем не повинную голову, но мне было все равно.
– Конечно его, Русланочка, - ласково причитала подруга, начиная всхлипывать вместе со мной.
– Перестань плакать, пожалуйста! И не бей себя! Так шишка появится!
– Да хоть три!
– выла я, царапая короткими ногтями внутренние стороны сжатых в кулаки ладоней.
– Света! Какое мне теперь дело!? Я же безработная?!
– То же мне, нашла проблему.
– фыркнула девушка, продолжая успокаивающе гладить мои волосы.
– Ты со своими мозгами запросто куда угодно устроишься!
Я, наконец, прекратила мучить свой итак не слабо пострадавший лоб и подняла на собеседницу заплаканные глаза.
– Ты мне врешь.
– жалобно хмыкнула, растирая соленую влагу, перемешанную с косметикой, рукавом светлой блузки.
– Если бы у меня и правда были мозги, я бы ни за что на свете не допустила бы подобного!
– Русик, ну ты чего?
Подруга метнулась к своему столу, разгребая там завалы и вытаскивая небольшую пачку влажных салфеток. Удовлетворенно кивнув, она подбежала обратно, протягивая парочку мне и указывая на щеки. Да уж, скорее всего выгляжу сейчас как опухшая с пьянки панда. Ну и ладно! Не перед кем тут красоваться.
– Свет, что мне теперь делать-то?
– отталкивая ее руку с салфетками снова захныкала я.
– Идти домой и успокаивайся!
– мудро посоветовала девушка.
– Купи себе любимое мороженое или тортик, посмотри телевизор. А завтра со свежими мозгами пойдешь искать новую работу.
– Ага, а эта скотина так и будет спокойно себе сидеть, не испытывая ни малейших угрызений совести, что ни за что меня уволил и подставил?
Почему-то этот факт был самый обидный и никак не желал укладываться в голове, а мое внутренне обостренное чувство справедливости бесновалось и орало, что нельзя спускать подобное с рук.
– Знаешь, что?
– последний раз всхлипнув, твердо произнесла я.
– А ты права!
Светка радостно закивала, радуясь, что ее отчаявшаяся подруга не побежит творить глупостей. А я сжала кулаки, прибавляя себе решимости подобным жестом, и резво вскочила.
– Это и правда все ерунда!
– Вот именно!
– Неважно, ведь жизнь не кончилась!
– Правильно!
– И все у меня будет хорошо!
– Непременно!
– И я найду новую прекрасную работу!
– Конечно, ты же умница!
– Естественно! Но перед уходом, скажу этому нефритовому бульдогу, что я о нем думаю!
Светка осеклась, не сразу осознавая, что я только что сказала, а потом испугалась.
– Стой!
– завопила она резко хватая за локоть, когда я уже навострила лыжи в сторону кабинета босса.
– Стой! Куда!?
– К нему!
– твердо рявкнула, пытаясь вырвать собственную конечность из цепких пальчиков подруги.
– Раз никто больше не может сделать этого, то я выскажу все, что думаю!
– Уж лучше порчу!
– отчаянно пискнула девушка, безуспешно пытаясь удержать мое рвущееся на подвиги и восстановление справедливости тело.
– Так меньше шансов, что тебя прибьют!
– А мне боятся нечего!
– гордо подняла опухшее от слез лицо к потолку.
– Зато совесть чиста будет!
Я ловко дернулась и таки вырвалась из захвата Светки, стрелой устремляясь к двери кабинета с надписью "Нотариус Костров В.В."...
Вы знаете, что такое волчий билет? Это крайне неприятная штука, когда тебя выпирают с предыдущего места упорного труда на благо Родины, без возможности устроиться на другое ему подобное.
В кабинет к Кострову В.В. я все-таки попала, все, что думаю о нем - высказала, а блестящую от пота лысину даже полила свежезаваренным кофе. Дымившаяся в кружке жидкость с шипением расплескалась по макушке босса, оставляя после себя очень миленький малиновый цвет ее кожи. Начальнику, видимо, такое сердечное прощание от несправедливо уволенной сотрудницы не понравилось, и он, противно повизгивая, аки свинья на заклании, полез драться в ответ. Однако его пухленькое и низенькое тельце было слишком уж не грациозным, из-за чего Василий Валерьевич и проиграл схватку куда более ловкой мне. Под испуганные причитание влетевшей за мной в кабинет Светланы, я настучала по уже красному темечку босса захваченными с его стола документами и гордо написала ярким синим маркером на все той же многострадальной лысине обидное - "Лжец!" Нагрянувшая на разборки охрана, немного поржала над собственным работодателем, который отливал насыщенным красным цветом и почти дымился от стыда и ярости, и под белы рученьки вышвырнула меня на улицу, похлопав на прощанье по плечу и пожелав удачи.
Закончился этот неприятнейший скандал тем, что Василий Валерьевич погрозился заявить на меня в полицию, но в итоге все же не стал, видимо, стыдясь подробностей данного инцидента. Зато теперь ни одна уважающая себя контора города на пушечный выстрел не подпускала меня к своим обителям, заявляя, что я не компетентна и положительных рекомендаций с прошлой работы не имею.
Как следствие этого, Лесницкая Руслана Анатольевна, я то есть, злая как тысяча чертей, сейчас грузила собственные вещи в старенькие жигули, с гордой надписью "Спасибо, что живой" на заднем стекле. Причиной этому служило никак не жгучее чувство стыда или раскаяния, а вполне весомый аргумент выселение из съемной квартиры. Денег, чтобы оставаться там у меня уже не было, а хозяйка, старая злющая старуха, смахивающая на Кикимору, заявила, что нищих в доме не потерпит. Доводы, что я непременно устроюсь на работу, нужно только немного подождать, на нее абсолютно не действовали. В ответ на любые аргументы она презрительно сплевывала из беззубого рта и показывала обидный кукиш, настаивая, чтобы я убиралась.