— Да я не девочка, я…

— Знаю, ну что ты оправдываешься?

— Когда? Когда ты узнала, прости, догадалась?

— А вчера еще, когда тебя из кустов вытаскивала и разложила на асфальте.

— Как ты узнала? Там же темно было и потом…

— Ты уж прости меня, но профессию не погубишь. Привычка сработала профессиональная и когда я в твои карманы полезла…

— Ну, как ты так могла? Я же за тебя заступился, я же хотел тебе помочь, а ты…?

— Ну, я же извинилась, что еще? А потом, ты же сам спросил! Я что же, врать должна своей подруге?

— Никакая я тебе…

— Нет! Не скажи…! Раз за меня заступился и рисковал, то ты самая настоящая мне подруга! Вот как! Да, кстати, не знаю даже, как тебя зовут, киска.

И протянув ладонь, внезапно провела по его лицу.

— Не болит? И вот еще что, не обижайся, зайка, но я так хочу узнать твое имя…

— Зачем тебе? К тому же, я не собираюсь с тобой дружить, и я пожалел уже, что за тебя, такую наглую и подлую заступился!

— Что, презираешь? Готов унизить? Ну, действуй, моя дорогая, я уже в своей жизни всякие унижения перенесла, а от своей подруги тем более перенесу.

— Не смей меня называть своей! Я не твоя! И вообще, который час? Мне кажется, тебе надо было на работу? Почему ты сидишь?

— Ну, работа моя никуда от меня не денется. Ты, вот моя главная работа и надеюсь, что и забота!

— Как это?

— А вот так дорогая.… Только не надо мне плести насчет того, что ты случайно вырядилась или ты так по случаю какого–то праздника или еще что–то в том же духе. Я жизнь знаю и бабскую натуру сразу же чувствую…

— Что ты чувствуешь?

— А твою, душечка, бабскую натуру и суть!

— Что? — Почему–то он угрожающе.

— Ты вот что, киса моя дорогая, подвинься и лучше послушай, что я тебе расскажу…

Ну что ты, в самом деле, как мальчик… Я же мерзну, глупышка.… И потом, не бойся, я без разрешения ничего не беру.

— Ага! Не беру, а сама по карманам…

— А ты проверь, я что–то у тебя забрала, я что — то взяла без спроса?

Потом она, молча, и как ему показалось, как будто бы, как вчера ночью.… Повернулась к нему и, прикрывшись одеялом с руками, положила свою руку к нему на грудь.

Он задохнулся от такой, такой.… Даже не знал, что и как. … И пока он пытался сообразить что–то и выпутаться из этого дурацкого положения, она первая начала.

— Успокойся, моя девочка и не нервничай так! Все с тобой будет хорошо….

Вытащила руку, обнажив ее до плеча, и приложила свой пальчик к его губам.

— Ну, что ты? — Спросила так нежно, что у него перехватило дыхание.

Он лежал, а она стала его поглаживать нежно по груди, зарываясь мягкими подушечками горячих пальцев под блузку и потихонечку, тихим и вкрадчивым голосом говорить. Он лежал и не понимал, почему он все это выслушивает и почему до сих пор с ней в одной постели?

— Ты думаешь, что ты так в образе девочки только один раз? Нет, ничего подобного. Я не огорчу тебя и не расстрою твоих планов если скажу, что если ты один раз надел на себя женские вещи, то это тебе по душе и что тебе нравится такое одеяние. А всего больше тебе понравилось, как на тебя все обратили внимание…

— И вовсе не обратили.… Никакого!

— А знаешь почему, лапочка?

— Ну и почему же? — Спросил ее с каким–то волнением в голосе, при этом совсем пропустив мимо ее эту лапочку…

— А потому, что ты была неправдоподобно похожа на нее!

— На кого?

— Да на всех нас, женщин, глупенькая.…Вот, если бы ты не была похожа, то к тебе бы они так и отнеслись, как ряженой…

— А я и была ряженой, и что же, они не знали?

— Да в том–то и оно, что знали, и не могли отделаться от сопричастности к происходящему.

— Что–то мудрено, поясни? Кстати, тебя как–то по–человечески можно называть?

— Почему же, моя радость, можно. Назови меня, как тебе хочется, и я с радостью…

— Так, Жека, так, кажется, они тебя называли, это что же получается, что ты — Евгения?

— Хорошо, как ты хочешь. Раз назвал Евгения, то я и буду для тебе вечно — Евгения.

— А про Жеку — забудь моя лапочка, слушай свою Евгению…

Потом уже дома, рассказывая матери и сестрам, он многое упустил в своем рассказе. Он рассказал, как вышел со школы и уже было пошел домой, как заступился за девушку, которая его, в свою очередь, потом раненного и избитого свирепым насильником за то, что он помешал, так вот, она его к себе на квартиру, к родителям. И как он все не мог опомниться и как он страдал.