Ее ночная сорочка уже лежала на полу. Ему как-то удалось избавиться и от своей одежды. Его горячее тело, прижавшееся к ее мягкой чувствительной плоти, вызывали у Рии мучительное восхищение. Когда ее сосок оказался у него во рту, она смогла лишь откинуть голову на подушки и шептать его имя, словно в бреду.

Алексей ногой медленно раздвинул ее бедра, и она с готовностью вторила его движениям, открываясь и выгибаясь навстречу ему. Ее руки легли на ягодицы мужчины и Рия сильно на них надавила, побуждая его к действию.

— Рия…

Губы Алексея ласкали одну грудь, руки — другую, и Рии казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Голова женщины шла кругом от чувственного удовольствия, которое сжигало ее внутри.

В тот момент, когда Алексей вошел в нее, она задержала дыхание, принимая его. Медленное скольжение было намного сильнее и жарче, чем она когда-то представляла в подростковых мечтах.

Рия была уже близка к оргазму. Она упивалась ритмом движений Алексея, горячего, голодного, страстного, приподнималась навстречу его толчкам, прерывисто дыша от восторга. Наслаждение уносило ее выше и выше… и она, казалось, парила в небесах.

Еще миг — и Рия растворилась в нем. Каждый нерв, каждая клеточка ее тела пребывали в экстазе. Она услышала его крик облегчения, когда он предался нахлынувшей волне безграничного удовольствия.

Прошло немало времени, прежде чем взрыв чувственности Алексея начал стихать. Но даже тогда он не был способен двигаться, думать. Сердце колотилось, дыхание никак не восстанавливалось. Наконец жажда была утолена, кровь остыла, сознание вернулось. Рия лежала свернувшись клубочком рядом с ним, ее лицо уткнулось в его грудь. Он познал сильнейшее наслаждение, удовлетворение, которого давно не испытывал.

Однако вскоре удовлетворение исчезло, выдавленное неожиданной мыслью.

Что, черт возьми, он натворил?!

У него была очень серьезная причина держать Рию на расстоянии. Причина эта заключалась в том, что Алексей не мог сохранять контроль над собой, когда находился рядом с ней. Он хотел Рию, но после горького урока, который жизнь преподала ему в прошлом, он поклялся, что никогда не будет спать с женщинами без контрацепции. Однако в тот момент, когда Рия оказалась в его объятиях, ощущая страстное желание обладать ею, когда она лежала под ним, открытая, ожидающая, Алексей утратил способность думать. Ни одна клеточка мозга не работала, чтобы напомнить ему о защите, или о последствиях, или о будущем.

За всю его беспечную глупую жизнь это, возможно, была наихудшая ошибка.

Рия смотрела на свое отражение в зеркале, пытаясь узнать себя в той женщине, которую она там видела. Изменения были не только внешними, хотя ухоженная элегантная дама, которая отражалась там, была далека от обычного ее облика. Было что-то большее. И от этого ей было нелегко смотреть себе в глаза, труднее принять себя новую.

Ее платье было великолепно — платье, о котором Рия и мечтать не могла. Узкое, без бретелек, белое шелковое платье, расшитое крошечными кристаллами, которые создавали эффект падающих звезд, когда она двигалась. Волосы были уложены в высокую прическу, несколько прядей ниспадали на плечи.

Взрослея, Рия часто мечтала о том дне, когда сможет присутствовать на Черно-белом балу. Она также мечтала влюбиться, выйти замуж и жить счастливо. Но самая главная ее мечта — любить одного мужчину.

Любить Алексея Сарову.

Она так и сделала. Она отдала ему свое сердце еще ребенком, но сейчас влюбилась в него по-настоящему, как взрослая женщина. Пути назад не было. Однако мечта обернулась кошмаром. У ее истории не будет счастливого конца. Сейчас она собирается на бал, который пресса окрестила событием десятилетия. От нее ожидают соответствующего поведения. Она будет стоять рядом с Алексеем, улыбаться — постоянно улыбаться! — и никому не позволит увидеть, как изранено ее сердце.

И прежде всего — самому Алексею.

Алексею, который ясно дал понять, что желает ее — по крайней мере, физически. Который признал, что она нужна ему как королева, его супруга, но брак их будет заключен исходя из политической необходимости. Она только обманет себя, если позволит прокрасться в ее сознание каким-либо надеждам. Ничего не изменилось с той ночи, как она пришла в его комнаты.

Нет, одно все-таки изменилось. Рия больше не лежала без сна одна, страдая от чувственного голода и отчаяния. Она приходила к Алексею, спала с ним, и ночь за ночью страстный огонь, вспыхнувший между ними, разгорался все сильнее. Правда, Алексей всегда пользовался контрацепцией, о которой они в первый раз в порыве страсти оба забыли.

Но в его жизни были не только иссушающие занятия любовью. Были дела, обязанности будущего короля, отнимающие массу времени и сил. Рия частенько просыпалась одна, находя место на кровати, где лежал Алексей, холодным и пустым. Как рано он встал? Давно ли его нет? Дела государства поглощали его полностью.

Он ничего больше не мог ей предложить. Ни эмоций, ни заботы…

При этой мысли Рия отвернулась от зеркала.

«Я не могу тебя любить. Однажды я любил… боготворил ее… И потерял».