Он протянул кольцо Флимберту.

— Гм. Это его голос.

— Ну, и что он говорит? — требовательно спросил О’Лири.

— Он поет. Что-то насчет дороги в Миндалию.

— Дайте послушать.

Флимберт отдал ему кольцо, и Лафайет поднес его к уху.

Лафайет нахмурился. Голос показался ему знакомым. Внезапно кто-то вошел.

— Ну? — высокомерно сказал голос, который пел.

— Ваше Величество… принц… Я хочу сказать, ваша гостья отклонила ваше приглашение к завтраку — с соответствующими извинениями, конечно.

— Черт бы побрал эту девку, неужели она не понимает, что это делается только ради ее удобства? И прекрати мне лгать, Горб. Эта крыса не знает, что такое извинения. С тех пор, как она здесь появилась, она только и знает, что топает ногами и чего-то требует. Говорю тебе, иногда мне даже начинает казаться, что все мои интриги гроша ломаного не стоят, если постоянно приходится связываться с бабами.

— Надо ли мне… э-э… передать ей приглашение Вашего Высочества к ленчу?

— Можешь не беспокоиться, просто проследи, чтобы ей подали в комнату, что она захочет. Постарайся ублажать ее, насколько это будет возможно. Мне вовсе не хочется, чтобы у нее появились на лице морщины, пока она находится под моим покровительством.

— Слушаюсь, Ваше Высочество.

Громкие шаги, стук закрывающейся двери, несколько тактов свиста, затем внезапная тишина и тяжелое дыхание.

— Черт… — пробормотал голос. — Неужели они…

Голос замолк. Раздались громкие звуки рвущейся материи, потом тупой удар. И мертвая тишина.

— Ого, — сказал Лафайет. — Он перестал передавать.

Все стали слушать по очереди.

— Наверное, он сообразил, что тут дело нечистое, — сказал Пинчкрафт, — Наверное, сунул кольцо в коробку и закрыл крышку. Вот вам и контрразведка.

— Как жаль! — с воодушевлением сказал O’Лири. — Как раз начало становиться интересно!

— Да, ну, ладно, пойдем-ка, приятель, — сказал Флимберт. — Тебя ожидает мельница.

— Ну, что ж… прощай, Рои, — сказал О’Лири, — Я, конечно, не могу не заплатить своего долга обществу, но мне очень жаль, что не удастся посмотреть на все волнующие события, которые здесь у вас будут происходить.

— Да, ну, Слим, на заводах Аджака жизнь спокойная, что там особо смотреть.

— Обычное вторжение, — сказал Лафайет, — Наверное, это будет яркое зрелище, когда Крупкин прибудет сюда со своей армией, морским флотом и военно-воздушными силами.

— Это еще что такое? — отрезал Флимберх. — О чем это ты говоришь?

— Ох, я забыл, что я один его слышал. Но это неважно. Может, он просто шутил.

— Кто?

— Принц Крупкин. Он проводил совещание своего Военного Кабинета, объясняя им свою стратегию, план захвата этой территории. Он замолчал как раз в ту минуту, когда собрался говорить о времени предполагаемого вторжения с земли, моря и воздуха.

— Глупости! Крупкин не нападает на Аджак!

— Наверное, нет. Может, это он так шутит. Конечно, он не знал, что мы подслушиваем, — но, может, он особа эксцентричная и просто любит рассуждать логически для развлечения.

— Не может же он быть настолько непорядочным, чтобы использовать против нас наше собственное оружие? — встревоженно спросил Флимберт.

— Ну, от него всего можно ожидать, у него глаза бегают, — сказал Пинчкрафт.

— Ну, а мне лучше начать работать на этой вашей мельнице, — сказал Лафайет. — Вы, джентльмены, будете слишком заняты следующие 20 часов, составляя завещания и зарывая свои драгоценности…

— Одну минутку. Что он еще сказал? Когда он намеревается напасть на нас? Сколько войска под его командованием? Откуда следует ожидать атаки в первую очередь? Какое вооружение…

— Мне очень жаль, но как раз об этом он только собирался говорить.

— Черт подери! Почему мы не начали слушать раньше?

— Послушайте, Пинчкрафт, — требовательно произнес Флимберт, — не могли бы вы придумать еще что-нибудь? Нам необходимо знать, что там происходит.

— Нет, не могу. На другом конце должен быть передатчик.

— А если послать туда птицу-робота, чтобы она разбросала микрофоны по всей площади?

— Бесполезно. Радиус действия этих аппаратов невелик. Без приемно-передающего устройства, расположенного на данной персоне или возле оной, все бесполезно.