Шрифт:
Сейчас же за моей спиной распахнулась с трестом дверь начальника почты и он, стоя на пороге, указывая на меня, закричал:
— Арестуйте этого человека! Он шпион!
Один полицейский подскочил ко мне и потребовал поднять руки, начал обыскивать, другой, держа в руке пистолет, не спускал с меня глаз.
— В чем дело, господа? — изумился я, повернув голову в сторону начальника почты. — Это какое-то недоразумение!
— Что? Недоразумение? — толстяк визгливо рассмеялся. — Вот это да! Ну и шутник попался!
Я недоуменно уставился на него.
— Что вас так рассмешило, лейтенант? Можно наконец объяснить мне, что означает весь этот цирк? Вы что не звонили ко мне домой?
— Ха-ха! В том то и дело, что звонил! Я позвонил домой полковнику Байарду, — торжественно сказал начальник почты. — И мне там сказали, что господин полковник находится дома и сейчас как раз изволит обедать!
Глава XIV
Камера, в которую меня поместили, по стандартам хегрунов наверняка считались бы «люксом», но это все же не помешало мне почти безостановочно стучать по тяжелой обитой железом двери и кричать, чтобы меня немедленно препроводили к начальнику полиции.
У меня был с собой пистолет (Дзок, когда отыскал меня в мире джунглей, отдал мне его назад). По крайней мере, я мог пустить его в ход, но крайность убить человека пока еще не наступила. У меня еще было в запасе несколько часов.
Мою просьбу все же удовлетворили и начальник полиции, вежливо выслушав меня, пообещал тут же созвониться со штабом ближайшей войсковой части.
Уже стемнело, когда я услыхал шум открывшейся двери, и я увидел немного знакомое лицо агента, с которым раза два мне пришлось встречаться на службе. Увидев меня, он пораженно остановился, затем нерешительно двинулся вперед.
Внимательно рассмотрев меня, он сел на скамью, находящуюся в моей камере и выжидающе посмотрел на меня в глаза.
Я попытался напомнить ему, что мы знакомы, хотя, честно признаться, что фамилию его не помню.
Офицер кивнул головой и, повернувшись к полицейским чинам, столпившимся у двери, произнес:
— Действительно, этот человек очень похож на полковника Байарда. Однако, я могу поклясться, что настоящий полковник находится у себя в доме. И поэтому нет никакого смысла беспокоиться в дальнейшем обо всем, что говорит этот самозванец. Хотя…
Офицер еще раз внимательно посмотрел на меня, — Если вас не затруднит, «полковник», — он подчеркнул это слово, — я хотел бы услышать от вас историю, которую вы собираетесь рассказать барону Рихтгофену.
Мне уже было нечего терять и поэтому, попросив разрешения сесть, я начал рассказывать свою историю, страстно надеясь, что на этот раз мне действительно поверят…
Но этого и на этот раз не случилось.
Офицер действительно внимательно выслушал меня.
Когда я закончил, он встал, кивнул мне и повернулся, чтобы выйти из камеры.
Я не мог поверить что этот человек сейчас уйдет, не попытавшись даже проверить то, что только что услышал.
Поэтому я схватил офицера за руку и закричал:
— Неужели вы не верите мне? Что же может тогда убедить вас? Неужели вот этот костюм не может заставить вас начать хоть какое-нибудь расследование?
Офицер остановился, повернулся и, вероятно, только сейчас внимательно разглядел мой комбинезон.
— Давайте его сюда, приятель. Это то, что нам нужно. Если вы говорите правду, не знаю, как мы из всего этого выкарабкаемся.
Когда дверь за ним закрылась, я еще полчаса нервно ходил из угла в угол своей клетки, изнывая от неопределенности.
Наконец дверь камеры открылась и я увидел маленького человечка в очках с толстыми стеклами. Он назвался профессором Рингвистом и сообщил мне, что внимательно ознакомился с конструкцией моего костюма-скафандра и хотя находит его довольно занимательным, все же все его проводки и схемы абсолютно бессмысленны с научной точки зрения. Я попытался втолковать этому профессору, что его выводы неверны — ведь костюм действует. Что механизмы и приборы комбинезона неразрывно связаны с семантическими особенностями организма и поэтому в чужих руках они абсолютно инертны…
Мою очередную тираду прервал вопль сирены. За дверью, в коридоре раздались топот шагов, слова команды, шум возбужденных голосов. Через мгновение в проеме двери появился знакомый уже мне офицер в сопровождении полицейского.
— А ну, приятель, выкладывай все начистоту! — закричал он, наставив на меня пистолет. — По законам военного времени я могу расстрелять тебя на месте!
— Какого, черт возьми, военного времени?! — в свою очередь закричал я, предчувствуя самое плохое.
— Стокгольм только что атакован неизвестным противником, применившим газовую атаку.