Погружаясь в холодную, влажную пелену, люди подошли к месту стока, где воды Озеро превращались в ревущие водопады, образуя множество больших и малых сливов различной высоты и мощности.

Противоположный край гигантской стремнины не был виден. Делясь на части, потоки срывались с отвесных выступов, падали каскадами по уступам твердых горных пород или стекали по пологим склонам.

– За этими водопадами мы ступим на земли Юга, - сказал Альрик.
– Это кажется непреодолимым, но пройти в обход невозможно, дальше поток впадает в морской залив.

Северяне оборачивались и прощались с родиной.

– Благодарим тебя, ледяная страна! Ты исчезла, но сохранила нам жизни...

Путники торжественно поднимали вверх руки. Охотники трубили в рога.

От берега люди вошли в первую стремнину, где холодная вода доходила до плеч. Огибая водовороты и нагромождения камней, они пробирались по многоступенчатым водоскатам, всё ближе подходя к нависающему скальному выступу. От пояса до пояса все были соединены верёвками и вытягивали упавших.

Разведчики первыми ступили на узкий скальный карниз. Прозрачным куполом вода свергалась с утёса над головами путников. Струи водопадов спадали тёмными пластами, вынося в своих толщах чёрные камни. Сквозь эту водную завесу слабо проникал солнечный свет. Стоял сплошной грохот воды. Склон водопада прорезали чёрные скальные ниши. Закрывая подножие бездны от взгляда, вода распылялась на брызги, превращаясь в ледяную взвесь, от которой стесняло дыхание.

Пройдя водопады, уставшие, замёрзшие люди оказались на полосе, где поток прижимался к утесу и струился по нему вниз прямыми и косыми сливами, образуя спокойный, отлогий водоскат.

Миновав водную преграду, кроманьонцы вышли на окраину холмистой равнины, изрытой наносом ледниковых вод, и Гисла впервые в жизни увидела живые растения. Вокруг простирались покрытые белыми цветами островки стелющихся вечнозелёных дриад, густые заросли осоки, ветвящиеся кустарники вереска, изумрудные мхи на камнях. Всюду были ручьи, родники и лужи, незримо превращавшиеся в болота.

– Где осока дернистая, там вода в пол-локтя под землёй, - учил Альрик, двигаясь первым по топким землям, - а где острая, там на два локтя, и можно шагать смело.

За водопадами день и ночь начали сменяться беспрестанно, и путники вошли в зону редколесья. Размытые берега рек, затопленные низины - следы наводнения были повсюду, но новый мир уже открывался переселенцам с каждым шагом. По утрам они просыпались от пения птиц, запаха трав и шума ветра в кронах деревьев.

– Что это? Как это прекрасно! Неужели, это было здесь всегда?
– спрашивали друг друга люди.
– Как велик Создатель!

Кроманьонцы давали названия цветам и заплетали их в белокурые волосы.

– Не двигайтесь резко, если рядом такая змея, - предостерегал Альрик, указывая на шевелящиеся чёрно-серые изгибы гадюки.
– Её зубы содержат яд.

Путники находили залежи яшмы и халцедона, из которых получались тонкие и прочные наконечники и резцы.

Наблюдая по ходу ночей изменения формы луны, кроманьонцы рассчитывали продолжительность цикла смены её фаз и создали лунный календарь.

На зелёных равнинах мимо потрясённых людей проносились табуны невиданных животных. Эти звери были крупнее северного оленя, с толстой горбоносой головой, остроконечными ушами, густой курчавой шерстью, короткой стоячей гривой без чёлки и средней длины хвостом.

Скакуны вороной масти с рыжими подпалинами на мордах, выгоревшие на солнце до грязно-бурого цвета. Гнедые каштанового окраса разных оттенков - от ярко-огненного до тёмно-янтарного с дымчатыми гривами и хвостами. Песочные буланые с чёрными гривами, золотистые соловые с гривами белыми и блекло-рыжие саврасые с белёсыми прядями в чёрных гривах. Коричнево-рыжие каурые с широкими красными ремнями вдоль спин и зольно-серые мышастые с поперечными полосками на ногах. Серебристо-серые с сединой и молочно-белые с голубыми глазами и розовой кожей, а также чалые, пегие, чубарые, со светлыми отметинами, звёздочками и проточинами.

В то время табуны диких лошадей были широко распространены в лесостепи Европы вплоть до пятидесятой широты. Кони были дики и пугливы, но собаки откалывали от табуна слабые особи и нагоняли на охотников, которые провели не один день, прежде чем изловчились спутать ремнями копыта старого, седого жеребца.

– Отпустите, зачем вы мучаете это прекрасное животное?
– говорил Ано.
– Разве мы несём страдание в этот новый мир?

– Это страдание пойдёт на пользу всем, - отвечал Альрик.
– Нам предстоит подчинить своей воле ещё много живых существ.