Наконец они достигли большого дома Шелковой, и Ливианна постучала в красные ворота. Бидайн улыбнулась. Никто в доме не догадывался, что к дверям пришла смерть. Внезапно она перестала испытывать угрызения совести относительно того, что они собирались сделать. Дети человеческие и без того двигались к быстрой смерти. Раньше или позже — безразлично. А когда правнуки Шелковой увидят свет, она все еще будет молода. Глупая мысль, потому что у Шелковой, конечно же, правнуков не будет. Даже сыновей или дочерей.

В воротах открылась небольшая калитка. Обе эльфийки сняли шлемы, чтобы привратник мог их узнать. Он тут же открыл, хоть и смотрел на их воинские наряды огромными глазами.

— Госпожа полагала, что вы ушли, — ошеломленно произнес мужчина.

— Что ж, теперь мы вернулись! — легкомысленно ответила Ливианна. — Где нам найти госпожу?

Привратник пожал плечами.

— Исчезла, хотя никто не видел, как она уходила, — произнес он, судя по всему, весьма расстроенный тем, что его важная миссия из-за поведения хозяйки доведена до абсурда.

Ливианна поглядела на небо.

— Мы подождем ее. Время еще есть.

Бидайн пожалела, что не обладает спокойствием наставницы. Незаметно поглядела на сводчатый потолок сторожки, в которой они стояли. Удачное ли место для того, чтобы переждать землетрясение? Надежно ли закреплены камни на большой площади?

Слуга тщательно запер ворота и снова уселся на серый камень, на котором лежала грязноватая желтая подушка. Место, где он проводил свою жизнь в ожидании того, когда кто-нибудь постучит в дверь.

Юная служанка выглянула из-за оббитого деревом парапета на втором этаже и посмотрела на них. Бидайн знала ее. Ее задачей было хранить драгоценные шелковые платья своей хозяйки. Теперь она поспешно спускалась по лестнице. Несмотря на то что она пыталась приветливо улыбнуться, по лицу ее отчетливо читалось недовольство тем, что женщины надели одежду воинов.

— Госпожу расстроило то, что вы ушли, не попрощавшись, а ведь она была так добра по отношению к вам, — язвительно произнесла она. Она зачесала назад свои длинные волосы медового цвета и заплела их в тугую косу, спадавшую на плечо и достававшую почти до бедер.

«У нее такая чудесная белая кожа, что можно только позавидовать», — ревниво подумала Бидайн. Наверное, она обкрадывает Шелковую и втайне пользуется ее лосьонами и кремами.

— Мы хотим пить, девушка, — произнесла Ливианна тоном, не оставлявшим сомнений в том, кто здесь служанка, а кто госпожа. — Мне очень не хватало свежего персикового сока, который здесь всегда подавали. Принеси нам два бокала.

— Как пожелаете, — почтительно пробормотала девушка и побежала в сторону кухни.

Бидайн все еще была поражена внезапной переменой в поведении служанки, когда Ливианна с улыбкой обернулась к ней.

— Не переживай. Ты же знаешь, что в жару полуденного часа она почти всегда дома. Она придет. Я чувствую.

Зара выглянула из-за занавесок паланкина, посмотрела на стражу и негромко выругалась. Сначала она была шокирована тем, что ее запланированное пленение воинами Аркуменны сорвалось. Она была в числе немногих избранных, которым Барнаба отчетливо описал, что ожидает город, когда проснется Нангог. Когда все начнется, безопасное место будет только одно — нужно быть высоко в небе! На улицах Золотого города вопросы жизни и смерти будет решать исключительно везение.

Когда Аркуменна овладел ею, как какой-то служанкой, оцепенение спало с нее. Она совершенно сознательно вела себя как прислуга. Ей было все равно, смотрит ли кто-то, как ею овладевают. Даже если это происходит у грязной стены. Бывало и хуже.

Она совершенно осознанно делала вид, что сломлена. Аркуменна ее больше не интересовал. Она хотела убраться отсюда. Ее место там, куда судьба приведет Барнабу и всех остальных верующих. Она надеялась, что Аркуменна поймет, что своим поступком унизил не только ее, но и в первую очередь себя. Надеялась, что он утратит всяческий интерес к апатичной сломленной женщине. Вместо этого он велел ее искупать, одеть в это царапающее кожу платье и отдал на произвол служанки, которая, наверное, уже представляет себе, как займет ее место в постели Аркуменны. Зара рассмеялась. Звук получился резким и безрадостным. Затем она снова выглянула на улицу.

Они как раз миновали портал у подножия длинной лестницы, которая вела наверх, ко дворцу наместника ишкуцайя. До ее городского дома было уже недалеко. Это был один из лучших кварталов. Дома были высокими, выстроенными из камня. Она представила себе, как рушатся стены. Времени оставалось мало, и она не знала, куда идти. Но это тоже уже не ее забота. Не ей решать, куда пойти. В эскорте ее паланкина было пятеро воинов из лейб-гвардии Аркуменны, под предводительством одноглазого капитана Горациуса. Вояка обладал самой скудной фантазией из всех капитанов наместника. Его она соблазнить не сможет. Он не отойдет от нее, пока они не вернутся во дворец наместника. Возможно, других она могла бы склонить к тому, чтобы зажечь вместе с ней. Но этого человека не интересовали женщины и вино. Его интересовало только оружие и истории о сражениях. Он не понял, что в жизни главное.