В последний раз поглядела на обеспокоенную Нелику. Она сегодня была прекрасна — в легком шелковом платье золотистого цвета, украшенном вышивкой и мелкими лунными самоцветами, таинственно мерцающими в лучах дневного светила. Черные волосы невесты мы с Морьяной решили не заплетать, а просто причесали их и украсили венком из первоцветов, которые за ночь распустились на дворе перед теремом.

Лесная Хозяйка привела нас в полукруглый зал, на полу которого уже начала прорастать первая трава. Потолка здесь не было, и сквозь открытое пространство проглядывало голубое весеннее небо, а ласковые солнечные лучи касались Древа богов, росшего на самой середине. Оно цвело круглый год, но здесь, в этом зале, созданном самой природой, оно смотрелось особенно гармонично и естественно. На прогретой земле сидели дети и счастливо улыбались. Мы с Андером разместились рядом с ними, а Дарин и Мих стояли у древесного ствола. Ведьмак разве что не подпрыгивал от нетерпения. И вот откуда-то сверху полилась музыка — легкая, искрящаяся радостью, воспевающая молодость и невинность. Затем мелодия изменилась, и в воздухе послышались звуки первой весенней капели, которую сменило звонкое журчание ручья. Еще мгновение, и я услышала щебет птах, под пение которых в зал шагнула Нелика. Дарин, узрев ее, открыл рот и замер.

— Если я сделаю вот так на своей свадьбе, ты меня обязательно одерни, — зашептал мне на ухо Андер.

Я со слезами на глазах улыбнулась и обняла друга, про себя молясь Шалуне, чтобы все получилось.

Едва полуэльфийка подошла к своему черноглазому, как Мих и Морьяна запели на незнакомом, но чрезвычайно красивом, плавном и протяжном языке. И вдруг я осознала, что понимаю их пение! Это было чудное произведение о весне как о становлении новой жизни. Именно весной просыпается земля, согретая лучами солнца, выпуская на свет нежные ростки трав. Весна раскрывает почки на деревьях, пробуждает цветочные бутоны, учит птиц петь, животных играть, а людей любить. Так и девица в объятиях любимого согревается, становится женщиной и дарит жизнь новому человеку.

Я прослезилась, да и в глазах лучшего друга стояли скупые мужские слезы. И тут меня отвлек Арриен, спросив, все ли у меня хорошо. Я ответила, что да, все отлично! И бегло поведала ему о том, где нахожусь в данный момент. Дракон успокоился и вновь отправился на поле боя, а я продолжала наслаждаться пением.

Когда настал момент подойти нам с Лидером, мы взялись за руки и приблизились к Древу богов. Я подала по очереди Нелике два браслета, сплетенных из тонких березовых веточек с едва раскрывшимися листочками, а сероглазый ведьмак протянул Дарину два небольших венка из нежных подснежников.

Все затаили дыхание, я исступленно молилась Шалуне, а также ее родителям, дабы они одобрили это венчание.

И вот долгожданный момент настал — Мих и Морьяна надели на головы жениха с невестой венки из белоснежных цветов.

— Объявляем вас супругами навечно! И все, что было вашим по отдельности, пусть станет вашим общим!

— Я клянусь, что буду любить тебя вечно, Нелика ирЛайес, — повернулся черноглазый ведьмак к своей пчелке.

— А я клянусь, что буду твоей навсегда, Дарин ир Бальт! Я лучше уйду раньше времени в царство Зеста, чем обручусь с другим мужчиной, — всхлипнула полуэльфийка.

— Да благословят боги ваш союз! — выкрикнули Мих с Морьяной, и их голоса вознеслись к чистому весеннему небу.

Я замерла, Андер стиснул зубы и сжал кулаки, влюбленные слились в страстном поцелуе, а их браслеты вспыхнули и остались на коже венчальными узорами.

— Хей-хо! — подпрыгнул Андер, не сдерживая своих чувств, затем подхватил меня и закружил.

Я смеялась и плакала от переполнявшей меня безграничной радости, делясь ею с супругом, которому в эти мгновения приходилось нелегко. «Спасибо, любимая!» — расслышала я его мысленную благодарность.

Мих вынул откуда-то берестяной свиток, еще пахнущий весенней свежестью, и протянул нам с Андером два птичьих пера, дабы мы поставили свои подписи.

Позднее мы все разместились в трапезной терема крылатского лешего, где нам предложили нехитрые яства и горячий травяной взвар. Нелика и Дарин смотрели только друг на друга и о чем-то перешептывались, при этом девушка мило краснела. Когда Мих объявил, что молодым пора уединиться, полуэльфийка без лишних слов поднялась и протянула руку своему супругу. Мы с Андером подошли попрощаться с ними и поздравить друзей напоследок.

— Ничего не бойся, — обняла я сестру.

— А я уже и не боюсь, видимо, это все сластоцвет, — улыбнулась мне она.

Я подозревала, что дело не только в любовном зелье, а еще и в словах молодого ведьмака, но покивала ей в ответ и отошла к черноглазому.

— Спасибо, — шепнул он, обняв меня.

— Еще раз это скажешь, и я тебя ударю.

— Не-а, — озорно улыбнулся парень, — не ударишь! Мы с тобой уже как-никак родственники! — И притворно возвел глаза к потолку: — О боги, у меня в родственниках теперь значатся князь и княгиня Ранделшайна!

— Точно ударю, — стараясь не рассмеяться, пообещала я.

Он только крепче обнял меня и ответствовал:

— Так я же горжусь родством с вами!

Мих проводил молодых в уединенное место и вернулся к нам. Морьяна рассказала, что они спрячут чету ир Бальт у себя в тереме, пока все страсти не утихнут. И тут в трапезной появилась Шалуна, выглядела она слегка помятой. Хозяйка молча подала ей ягодную настойку. Создательница так же молча осушила деревянную чарку и поведала:

— Мы с Лу поссорились… Ну да ладно, главное, что влюбленные счастливы.