похоронена наряду с другими нищими людьми, как только тело отдадут.

Снова я остаюсь со стаканом воды. Все мои мышцы напряжены. Я не двигаюсь, несмотря на то,

что хочу сбежать отсюда прямо сейчас. Но я просто сижу и обдумываю слова детектива,

неуверенна, что они что-то значат для меня, и как реагировать на брата, он просто появился из

неоткуда. Мои мчащиеся мысли, и предательство мамы были как лед, текущий по венам. Мне

нужно остановиться. Хочу свое равнодушие назад.

Здесь нет часов, и я не знаю, сколько времени ждала, чтобы кто-то появился. Пока

приземистая женщина с унылыми темными волосами резко открыла дверь. Это женщина из

службы Социального обеспечения. Я никогда не встречала ее прежде, но у них одни и те же

усталые глаза, слишком яркая улыбка, и они всегда спешат, словно то, что они делают-

чрезвычайно экстренная ситуация.

Я пассивно позволяю им поместить меня в автомобиль, который едет через город,

останавливаясь у здания, где мне дают обед, но я отказываюсь, потом меня сажают в комнату с

четырьмя односпальными кроватями, три из которых уже заняты другими тихими и угрюмыми

девочками. Я боюсь того, что увижу, если закрою глаза. Но к счастью, я так истощена что сразу

заснула и временно ушла от реальности.

Глава 2

Когда я вижу его, нет сомнения, это он. Те же русые кудри, которые струятся за моей спиной, подстрижены на его голове. Он смотрит на меня такими знакомыми бледно-голубыми глазами,

которые я унаследовала от мамы. Его высокое, сильное телосложение, схожее с моим.

– Привет, Райели, я с нетерпением ждал встречи с тобой.

Он улыбается, но, кажется, эта улыбка фальшива. Я почти вздрагиваю от того, что он

произнес мое имя, как большинство людей.

– Райели Блэквуд, это Кайл Дин, - сказал социальный работник, продолжая произносить мое

имя неправильно, - твой брат.

Я долго смотрю на него. Мы в маленькой комнатке у Социальной службы. Яркие лучи

утреннего солнца проникают через единственное окно, которое находится высоко в бетонной

стене. Мои вещи упакованы внутри маленькой сумки, которая лежала в нашем шкафу, стоит в углу.

Вещи, находившиеся внутри, были взяты из квартиры тогда, когда мне не разрешили вернутся.

Очевидно, там еще идет расследование, и нельзя ничего трогать.

– Произносится как Рай-ли, не Рай-е-ли, - сообщаю я ему.

Я вижу колеблющуюся усмешку на его лице, и он посмотрел на социального работника. Ее

улыбка испаряется прежде, чем смогла появиться.

– Что ж, Райли, - она начитает, произнося имя правильно, и отдаляется от нас ближе к двери.

– Я позволю вам познакомиться, пока я не закончу с документами.

Потом она быстро покидает комнату.

Мой пристальный взгляд постепенно отдаляется от закрытой двери к незнакомцу, стоящему

передо мной. Мы смотрим друг за другом в неловкой тишине, и я вижу, что он сравнивает

насколько мы похожи, так же как и я.

– Я надеялся увидеть тебя, - говорит он мягко, будто говорит со своенравным животным,

которое могло бы легко убежать, если будешь шевелиться.

Трудно смотреть в его глаза, глаза- мамы. Словно читая мои мысли, он говорит:

– Мне жаль твою маму, - когда я молчу, он добавляет, - нашу маму.

– Забавно, - я поднимаю голову, безусловно возмущенная его словами, - она никогда не

говорила о тебе.

Его лоб морщится, и он изучает меня с любопытством.

– Если ты пытаешься причинить мне боль, тебе удалось, -отвечает он наконец.

Я удивлена его честностью. Наблюдаю, как он идет к крысиному дивану, и садится, скрестив

длинные ноги, и сцепив руки.

– Я живу в Форт Аптон, в Нью-Йорке с женой и трехлетней дочкой, - говорит он мне.

Я стою посреди комнаты и продолжаю наблюдать за ним. Когда я проснулась сегодня утром,

часть меня цеплялась за надежду, что это - ошибка. Мне не верилось, что моя мама хранила

настолько большой секрет от меня. Но смотря на него, у меня в горле стоит большой ком. Он -

несомненно мой брат, и по тому, как он отреагировал на мой подлый комментарий, кажется, даже в