Шрифт:
– Ну, трюкач, сумеешь?
– беспокоится Руда.
– Поднимешься на борт, мы на люке вахтенных отвлечём вплоть до убийства. Проскочишь!
– Есть вариант поинтересней, - выкладываю джокера.
– Что ты, Пушок, про личный контакт говорил?
– Есть? Кто?
– Боцман. Он меня просчитал по дрейфующему жмуру, но не сдал.
– Это же преступление и соучастие в оном!
– Пушок в восторге.
– Парни, можно мне с Нежданом?
– Ха-ха-ха, потом может быть!
– смеётся Руда.
– Стойте-ка, а откуда несколько трупов взялось?
– Будет тебе компания от воспитательной работы. Пацанов надо к дисциплине приучать - устроим показательную разборку, ну и тебя замаскируем, - спокойно так говорит Черныш.
– Во-во, за что Черныш не возьмётся, всё какой-то фашизм получается, - ухмыльнулся Лют.
– Да кто бы говорил!
– улыбнулся в ответ наш "фашист". -Неждан, ты, когда воскреснешь, будешь с ними работать. Ты же инструктор-рукопашник, ещё трюкач и выдумщик. Сделаешь пацанов, кого эти не угробят, такими же, - уверенно напутствует меня Руда.
Глава 6
Изуверский план руководства в целом удалось воплотить, хотя, если честно, только так, в общем, он и был реализуем, ибо главными его идеями были "там видно будет" и "поживём - не умрём". На нюансах лучше было не акцентироваться, но куда ж от них? И Захарушке не поручишь, жаль мальца...
Потому лупили меня тогда! Я аж сам поверил, что смерть пришла. Мне только и надо-то было Била Конягу обложить. Парни просто подождали, пока меня чуть не убьют, и жестоко покарали за содеянное.
Билли с дружками явно на лидерство не претендовали, но ради утверждения абсолютной власти парни решили давить даже лишь возможную конкуренцию в этом вопросе. Наглядно демонстрируя безоглядную решимость, били насмерть.
Я это дело, уже валяясь на палубе, в полубеспамятстве наблюдал, знатный вышел кошмарик. Простенькая операция, по мнению Черныша. Всё получилось ну очень убедительно и полезно, правда, для Захарушкиного здоровья не очень, но это подразумевалось с самого начала.
И лежать пришлось не в кучке, а под кучкой мертвецов. Поваляться пришлось изрядно, Заки от таких дел слегка рехнулся. Так, что когда всю нашу полудохлую компанию стали поднимать на палубу, Захар проигнорировал и петлю на ногах, и прелесть путешествия вниз головой.
А перетаскивание тушки на бак волоком, мордашкой по палубе, воспринял даже с некоторым облегчением. Дотащили до фальшборта и снова привал. Ждали доктора, а дождались Джима.
– Сэр, Вы сегодня за доктора?
– раздался знакомый матросский басок.
– Да, будь они неладны, эти дохлые...
– Дохлые преступники, сэр?
– Теперь их судит Бог, Сэнди. Для нас они уже не преступники.
– А если ещё живые, сэр? Вы за доктора, сэр, Вам и устанавливать факт их смерти. А мы простые моряки, неучёные...
– Но выкинуть этих за борт у вас мозгов хватит?
– А как же факт смерти, сэр?
– Океан установит его не хуже меня. Заканчивайте тут, Сэнди, не затягивайте. А я пойду доложить, какие вы молодцы, - раздражённо командует Джим и топает подальше от столь неприятного места.
– Ишь молокосос гонористый, а службы не знает. Это буду исполнять, а это ему не по нутру, кто-нибудь за него пусть делает! Тьфу!
– басит в сердцах старый Сэнди.
– И что, благородие свалило, теперь нам пацанят кортиками того?
– Ты оглох? Что сопляк приказал? В море их выбросить.
– Что ж, давай их вязать, Сэнди.
Тресь. Хрясь.
– Ну как, балабол, прояснело у тебя в голове, иль ещё дать?
– Уф, Сэнди, чего в морду-то сразу? За борт их? Да с радостью!
– Вот и займись, а я на твою радость полюбуюсь.
Матросик попался работящий, исполнительный. Новатор, блин. Приподняв, прислонял нас к фальшборту, чтоб ручонки наружу свисали. Ловко так за ноги хвать и в добрый путь. Быстро справился. Нас и было-то не больше десятка.
Спасибо старому Сэнди за такую услугу, век ему буду благодарен, пусть даже оказывал он её мертвецу из-за собственной лени. Весь план имел столько разных "если", что, по сути, сводился к тупому везению. Своей безалаберностью Сэнди шансы мне, как минимум, удвоил и спас жизнь.