Он замолчал. Его глаза обратились к окну, как будто найдут там то, что было тогда, если только мы откроем ставни. Я тоже чувствовала себя перенесённой в прошлое. Я видела его, в моих снах. Младенец с глазами-бусинками, который был уложен в грязное корыто, завёрнут в тряпьё, и смотрел на меня так внимательно, будто знает все тайны этого мира.

– Моя сестра не любила меня и обращалась со мной не лучше, чем со скотиной в сарае. Но если бы она была ещё жива и находилась бы в опасности - в большой опасности, - я бы захотел попытаться помочь ей. Я могу только представлять себе, как это, иметь брата, который любит меня. Поэтому моё решение принято. Теперь нужно решать тебе, Лесси.

– Мне ... но ... я ведь уже решила, - заикалась я, разрываемая между благодарностью и мрачным предчувствием. Что точно он имел в виду?

– Ты ведь сегодня утром уже сама намекнула. Если я вступлю в схватку, может случиться так, что я погибну в ней, но моя смерть не будет полезной. Что всё-таки Пауля нельзя будет спасти, может быть, даже Джианну, Тильмана и тебя. Это ты должна осознавать. Моя смерть является наиболее вероятной. Шансы Пауля пережить это немного лучше. Какие шансы выжить есть у тебя и Тильмана, зависит от вашего поведения в ближайшем будущем. У Джианны самая безопасная позиция. Пока.

– О Боже, мне плохо.
– Я положила руку себе на живот, но тошнота была везде, доходила до моих рук. Она ослабила всё моё тело.
– Это, должно быть, как раз подходит тебе, не так ли? Летом ты ведь так сильно хотел умереть.
– У меня не было настроения ни для спора и точно ни для упрёков. Это была беспомощная попытка уменьшить мою панику.

– Но я не хочу умирать с сознанием того, что ты и Пауль последуете за мной, потому что Францёз в своей ярости всех уничтожит, кто как-то связан с ним. Что моя смерть повлечёт за собой другие. Поэтому в этом отношение я вполне заинтересован в том, чтобы выжить. И победить.

– О, хорошо. Это, по крайней мере, уже кое-что.
– Потом моя строптивая оборона вдруг рухнула. На то, о чём Колин здесь намекал, я не потратила ещё ни одной мысли. Я считала, что Колин был сильнее, чем Францёз. В конце концов, Францёз был не Тесса. А теперь ... теперь я узнаю, что моё желание должно стать моей погибелью?

– Это было бы для меня честью, быть отправленным тобой на смерть, - сказал Колин с ласковой иронией.
– Просто было бы хорошо, если бы это хоть как-то помогло. И всё же - ты не оставляешь мне выбора, не так ли?

Мне стало внезапно холодно, когда я поняла, что он прав. Я не могла позволить ему выбирать.

– Но что я могу ещё сделать?
– воскликнула я в отчаяние.
– Я ведь не могу смотреть на то, как мой брат постепенно умирает, я не могу так! Что я буду от этого иметь? Я не могу любить за счёт других. Мне придётся взять на себя риск того, что ты умрёшь, даже если это убивает меня внутри!
– Я прижала руку к груди, в которой слепо бушевала боль, как будто я потеряю Колина уже завтра. Или же сегодня ночью.

Колин кивнул.

– Я надеялся и боялся, что ты так решишь. И я прошу, прежде всего, только об одном: оставайся здравомыслящей и послушай меня внимательно. Я расскажу тебе сейчас несколько вещей о схватке, которые ты должна запомнить. У тебя есть ещё перед этим вопросы?

Он разговаривал со мной так, как будто мы готовились к военной операции, которая совершенно не затрагивала наши чувства. Объективно и спокойно. И очень определяюще - хотя его глаза постоянно светились и вспыхивали. Но его выдержка помогала мне держать моё волнение в узде.

– Да. Да, они у меня есть. Если вы убиваете ... ну, если вы убиваете людей: как вы это собственно делаете? Есть специальные ... методы? Я спрашиваю не только из-за Пауля. Но так же из-за папы.
– Я посмотрела на Колина с вызовом.

– Я не знаю. Я ещё никогда не убивал ни одного человека. И никогда конкретно не размышлял, как это сделать. Наверное, более человечески, чем ты думаешь. У нас есть огромная сила, поэтому это не будет стоить нам огромного труда. Намного меньше, чем вам. Но методы были бы похожими.

– Значит, ты ещё никогда не ... убивал?
– Я испытала облегчение и была в то же время встревожена, услышать это.
– Ни человека, ни Мара?

– Нет. Ты теперь разочарована?
– Колин ухмыльнулся.
– Я попытался убить Тессу. Этого для начала хватит. В остальном моя совесть чиста. Были ситуации, в которых я с удовольствием убил бы человека или нескольких - ты знаешь, о чём я говорю, - но я был для этого слишком слаб.

– У тебя, значит, нет опыта в убийстве?

– Мары убивают людей, чаще всего, из-за завести к пище, или потому что люди их заметили. Я заботился о том, чтобы они мне не замечали, когда питался ещё человеческими снами. А моя зависть к пище у меня под контролем.