Несколько минут царила тишина. Даже Руфус не вытворял никакой чепухи. Он сидел как памятник в коридоре и неодобрительно смотрел на нас своим оставшимся бледно-зелёным глазом. Джианна только иногда качала головой и, стеная, закрывала лицо руками, чтобы тут же снова, подняв голову, сверлить меня своим взглядом журналистки.

Я сделала глубокий вдох и начала неуверенно рассказывать, по возможности мягко, что узнала на Тришине и Зильте - что было не так просто, потому что всегда, когда компьютер Джианны, пища, оповещал о прибытии нового электронного сообщения, она без предупреждения выбегала из кухни и проверяла, кто ей написал. Всё же мне удалось, несмотря на несчастные прерывания, объяснить ей, кто такой перевёртыш, почему ей нельзя вступать в контакт с Паулем и в ближайшие дни лучше оставаться в своей квартире. Её глаза наполнились слезами, но она с железной дисциплиной проглотила их - и с ними последний кусок пиццы.

– У меня ещё нет желания умирать, Элиза. Прошедшие восемь лет были абсолютным дерьмом для меня. Правда, я не хочу. Это не может быть всё. Колин тебя как-то подготовил к схватке? Ты знаешь, что случиться?

– У меня нет ни малейшего представления. Он научил меня каратэ - ну что же, он попытался. У меня теперь жёлтый пояс. Это ничего.

– Подожди. Ты была ведь там только несколько дней ..., - Прервала меня Джианна скептически.

– Да. Я же не говорю, что это было забавно. У меня всё болит.

– Значит, всё-таки не любовный отпуск, - усмехнулась она слабо.

– Ну, - промямлила я уклончиво и поняла, что покраснела.
– Это тоже. Немножко. И я не буду рассказывать тебе подробности.

Джианна скривила рот.

– Жаль. Тогда ты теперь боевая машина?

– Самое многое - машинка. Настоящий поединок начинается лишь с пятой степени пояса. Я не представляю, что это значит. И должна буду и дальше тренироваться с другим сенсейем здесь, в Гамбурге. Предположительно я должна на тренировках научиться повиноваться Колину и слепо ему доверять.

– Повиноваться ему?
– Указательный палец Джианны взлетел в воздух. – О, пожалуйста, Элиза, тебе этого не нужно. Повиноваться. Тьфу! Что вообще мужчины воображают себе? Только не делай этого! А в кровати он, наверное, тоже афиширует доминирующего самца ...

– Не совсем, - возразила я тихо, но не смотрела на неё.
– Связан был он. Не я.

Указательный палец Джианны резко остановился, и она удивленно замолчала.

– Не то, что это было бы слишком опасно, - соврала я.
– Но это сейчас неважно. Как я уже упомянула - нам нужно подготовиться. Если Францёз намного старше Колина, это всё равно не имеет смысла.
– На десять лет старше - пойдёт, вдалбливал в меня Колин. На двадцать - действительно опасно. На пятьдесят - и у него не будет никаких шансов. Только тогда мне стало ясно, какой силой, должно быть, обладает Тесса. И всё же Колин был в состоянии некоторое время удерживать её.

– Нам нужно вломиться в квартиру Францёза, выяснить, сколько ему лет. Для этого мне нужна твоя помощь.

– Хорошо, - сказала Джианна быстро. Может быть, она наслаждалась мыслью сделать по отношению к Францёзу что-нибудь плохое.
– Я согласна. Пока этот мерзкий тип на корабле, я помогу. Я ведь не хочу увиливать.
– Джианна снова перекрестилась.
– Но потом я пас. Я не хочу умирать.

– Не будь занудой, Джианна. Да, когда оба вернуться на берег, тогда тебе нужно оставаться в твоей квартире и даже не думать о Пауле. Согласна?

И у меня уже есть кое-какое соображение, как это может сработать, подумала я с воровским удовлетворением. Эта идея пришла мне по дороге сюда, и она была не такой уж плохой. Мне так нравилось иметь возможность убить одним выстрелом двух зайцев.

– Но потом ...
– Я должна была вставить паузу, чтобы отдышаться. Джианна нервно накручивала на палец волосы.
– Потом нам нужно будет сделать Пауля счастливым. Когда он счастлив, то для Фрнацёза это само вкусное. Этим мы его приманим, а Колин может начать схватку. Так, по крайней мере, я поняла. Нам нужно сделать Пауля в один единственный вечер и в течение всего нескольких часов счастливым. – Тогда, по крайней мере, один умрёт блаженным, подумала я смирившись.

Джианна начала лучезарно улыбаться.

– Но ведь это замечательно! О, я люблю делать людей счастливыми! Это можно организовать, я могу выяснить всё необходимое ... Дай мне два часа в его квартире, и я буду знать, что ему нравится, а что нет.

– Джианна, это не так просто. Пауль из-за атаки изменился.

– Ты думаешь, я дура? Я могу читать между строчек, чувствовать между вещей, что ему нравится ... Кроме того, это не большие вещи, которые делают людей счастливыми. Это маленькие. Хорошая еда, приятная музыка, занятные разговоры. Этого хватает. Большего и не нужно. И если ещё намечается любовь ...
– Джианна запнулась.

– Точно. В этом пункте в игру входишь ты.

– Нет. Нет, нет, нет.
– Джианна так решительно замотала головой, что это выглядело так, будто её тонкая шея в следующее мгновение сломается.
– Никаких шансов. Я не продаюсь.

– Я не говорила, что ты должна прыгнуть к нему в постель. Я даже не знаю, в состоянии ли он в настоящее время для этого. Мы все будем там, Тильман, Пауль, ты и я. Дружба ведь тоже делает счастливым, если я не ошибаюсь. Ты будешь дополнением ко всему этому. И должна будешь позаботиться о том, чтобы вы влюбились друг в друга. Что, собственно, вы уже и сделали, - добавила я быстро, потому что Джианна смотрела так, будто хотела с криком броситься на меня.
– Это должно только ... э, быть завершено. Поцелуя будет вполне достаточно.