— Расскажите, что делала ваша хозяйка в среду.

— В среду она уехала, утром, часов в одиннадцать. Сказала, что вернется завтра, в четверг то есть.

— В какое время она собиралась вернуться?

— Она сказала только, что в четверг, а про время не говорила.

— В её поведении было что-нибудь необычное? Например, она была взволнована?

— Нет, сэр, она была такой, как всегда.

— Она сказала, куда едет?

— К мистеру Гловеру. Он живет за городом, она иногда ездила к нему на день-другой.

— После отъезда ей кто-нибудь звонил?

— В среду — нет, было только письмо, которое принесли перед самым отъездом, и она взяла его с собой в машину. А в четверг днем звонили, около двух часов. В начале вто­рого я пошла в магазин, а когда вернулась, сразу услышала, как звонит телефон.

— Вы сняли трубку?

— Да. Мужской голос попросил Луизу.

— Он так и сказал "Луизу"? Или "мисс Олбени"?

— Луизу. Я сказала, что ее нет дома. Он спросил, где она, и я ответила, что мисс Олбени уехала к мистеру Гловеру.

— Говоривший назвал себя?

— Нет, сэр, но я узнала его голос. Не стала бы я кому по­пало сообщать, куда хозяйка уехала. Звонил сэр Карлайл. И знаете, сэр, вот он-то был очень взволнован. Да-да, я сразу поняла это по его голосу! А когда я сказала, что мисс Олбени еще вчера уехала, он бросил трубку.

"Любопытно, о чем он хотел с ней поговорить? — подумал Мортон. — Вполне допустимо, что в первом разговоре, в сре­ду, она намекнула, о чем пойдет речь, хотя он это отрицает, и он намеревался выяснить, в чем дело. Раз он звонил в ее квартиру, наверно, звонил потом и в дом Гловера”.

— А не говорила ли мисс Олбени, что поедет еще куда- нибудь?

— Нет, сэр. С какой стати ей подробно сообщать мне, где она собирается проводить время?

Мортон испытывал чувство досады: вопрос, когда Луиза Олбени приняла решение явиться в дом Карлайлов, оставался открытым. Сам он полагал, что, уезжая из дома в среду, она уже составила план действий. Патрик Карлайл говорил, что Луиза позвонила ему и попросила пригласить всех на вечер четверга в среду днем, в три часа; к Гловеру она выехала в одиннадцать утра, приехала, следовательно, около часа, если никуда не заезжала по дороге (это, впрочем, надлежало про­верить), поэтому навряд ли за оставшиеся два часа, находясь в доме Гловера, она получила какие-то новые, до сих пор не известные ей сведения. Источником такой информации мог бы быть только сам Гловер, но он утверждал, что ничего не знает, и у Мортона не было оснований сомневаться в его искренности.

Упомянутое горничной письмо было обнаружено в сумочке Луизы и не содержало ничего, что хоть как-то касалось бы Камиллы Карлайл. Оно было отправлено из Парижа, подписано только именем — Жан, а из самого текста следовало, что Луиза летом встречалась с автором этого послания и сос­тояла с ним в близких отношениях. Очевидно, этот Жан был большим оригиналом: он в довольно витиеватых выражениях просил Луизу стать его женой. Мортон подумал, что мало кто прибегнул бы к такому способу, чтобы сделать женщине предложение, проще было позвонить, чтобы по крайней мере сразу узнать ответ, если уж по каким-то причинам он не мог приехать. Однако неведомый Жан имел полное право поступать как угодно. Для дела он интереса не представлял, по­скольку в момент преступления в особняке Карлайлов его не было.

В доме Гловера проживала некая Марта Во, совмещавшая обязанности горничной и кухарки, кроме того, по вторникам и пятницам приходил садовник. Мисс Во, женщина лет тридцати, в отличие от горничной Луизы, держалась замкнуто и настороженно.

— Мисс Во, когда в среду приехала мисс Олбени?

— Около часа. Да, было без пяти час...

— Вы смотрели на часы?

— Да. Накануне я получила из ремонта свои часы и проверяла, точно ли они идут. Проходя через гостиную, я посмотре­ла на настенные часы, сверила со своими, и сразу подъехала машина мисс Олбени. 

— Расскажите, что она делала после приезда.

— Она вошла в дом, сняла плащ. Я повесила его на вешал­ку. Тут подошел мистер Гловер, и они направились в гостиную, а может, в какую-нибудь другую комнату, я не знаю. Минут через пятнадцать-двадцать они вдвоем вышли в сад.

— Мисс Олбени держалась, как всегда?

— Она же со мной не разговаривала, сэр, только отдала свой плащ.

— Но вы видели ее лицо?

— Да, сэр. Мисс Олбени всегда очень следит за собой и пользуется самой лучшей косметикой.

— Косметика меня не интересует. Какое у нее было выражение лица?

— Выражение? — Марта Во была озадачена. — Никакого не было. То есть самое обычное, как всегда. Она протянула мне свой плащ, посмотрела в зеркало, потом повернулась к мистеру Гловеру.

— Она не была похожа на человека, потрясенного неожиданным известием?

— Нет, сэр.

— Хорошо, мисс Во. Что же было дальше?

— Мисс Олбени и мистер Гловер пошли в сад. Я уже говорила.

— Как долго они там пробыли?