– Не надо грубить друг другу, – надулась Беатрис. – Тино, проводи Дэнни до ворот.

– Пошли, – Тино обнял меня за талию. – Ты слышал, что сказала миссис Корли.

– Ты кое-что забыл, приятель, – напомнил я.

– Что именно?

– Мою пушку.

– Ах это...

Он взял мой револьвер со стойки, ловко разрядил его и передал мне. Сделал он это не из чувства недоверия ко мне, а просто по привычке профессионала.

Сунув оружие в кобуру, я направился к двери.

– Кроме того, передайте Ломаксу, что я не тороплюсь, – в спину мне сказала Беатрис. – Я могу потерпеть некоторое время, а вот он уже не может. Не забудете?

– Не забуду.

Тино проводил меня до автомобильной стоянки и спрятал свой револьвер только тогда, когда я взялся за руль.

– Поезжай, – сказал он. – Я сейчас открою ворота... Что-то ты весел сегодня? Ты не похож на человека, везущего Ломаксу дурные новости.

– Он не обижает близких друзей.

Тино низко нагнулся к боковому окошку моего автомобиля и заговорщицким тоном сказал:

– А ведь мы могли бы работать вместе, Бойд.

– Вполне могли бы, – кивнул я. – Ведь мы оба профессионалы.

– Над этим стоит подумать. Жаль, что ты так крепко связан с Ломаксом.

– Что уж тут поделаешь. У каждого из нас свой босс.

– Это точно... Ты хороший парень. Постарайся больше не возвращаться сюда.

– Почему? – удивился я.

– Как тебе сказать... – замялся он. – Если ты вернешься, мне придется убить тебя.

Я глянул ему прямо в глаза, но не разглядел в них ничего, кроме своего собственного отражения.

– Не беспокойся, Тино, – сказал я ему. – Если мне придется вернуться сюда, я сначала хорошенько подумаю.

Из-за пережитых волнений я жутко проголодался и вынужден был остановиться возле первого попавшегося придорожного кафе. Хороший кусок мяса и яблочный пирог если не насытили, то немного успокоили меня.

Выпив вторую чашку кофе, я закурил и стал тщательно перебирать в памяти последние события.

После второй сигареты и третьей чашки кофе я принял, наконец, решение и погнал свою машину в сторону Манхэттена.

Без четверти одиннадцать я уже звонил в дверь квартиры, в которой начались мои нынешние приключения.

Спустя пять или шесть минут, в течение которых никто даже и не попытался открыть мне, я так осатанел, что утопив кнопку звонка до упора, заклинил ее спичкой. Пусть трезвонит непрерывно. Ведь не железные же нервы у Осман-бея и его домочадцев.

Мой трюк возымел действие. Дверь немного приоткрылась, и в щелке блеснули испуганные черные глаза.

– Перестаньте! – возмущенно заявила Селина. – Или мне придется вызвать привратника, чтобы он вышвырнул вас вон!

– Привет, крошка. Мне нужно срочно увидеть Осман-бея.

– Он уже спит.

– Разбудите.

– Вы с ума сошли!

– Если не сошел, то скоро сойду.

– Приходите завтра утром.

Она попыталась захлопнуть дверь, но я успел вставить в щель носок ботинка.

– Дело, по которому я пришел, не терпит отлагательств. Пошевеливайся. Иди и разбуди его.

– Я никогда не посмею сделать такое, – ответила Селина. – Я и сама уже собралась спать.

Потеряв терпение, я изо всей силы нажал плечом на дверь. Она резко распахнулась, а Селина загадочным образом исчезла, словно растворилась в полумраке прихожей.

Весьма странно, подумал я, перешагивая через порог. Может, обитатели этой квартиры и впрямь состоят в сношениях с дьяволом. Но тогда почему прекрасная одалиска исчезла, не оставив после себя ни запаха серы, ни столба дыма?

Вдруг откуда-то снизу раздался приглушенный стон. Опустив глаза к полу, я увидел Селину, валявшуюся у самых моих ног. Судя по всему, я нокаутировал ее дверью.

– Что же вы не бьете меня дальше? – горестно простонала она. – Продолжайте! Вы, видно, привыкли безнаказанно измываться над женщинами!

– Простите! – сказал я. – Но вам следовало сразу же впустить меня.

Я осторожно помог ей встать и даже дружески погладил по плечу. Она действительно собиралась в постель. Судить об этом можно было по ее наряду: черному бюстгальтеру, придававшему ее внушительным грудям вызывающий вид, и узеньким кружевным трусикам. Очевидно, в тот момент, когда я позвонил, она собиралась облачиться в пижаму.

Не буду скрывать, я остался доволен осмотром. Селина была женщиной, желанной для любого мужчины.