Собиратели относились к сексу как истинные коллекционеры, основательно и дотошно. Словно следовали четкой инструкции, вызубренной наизусть.

Авантюристы брали неистовой страстью и непредсказуемостью ее приложения. Подкаблучники нарывались на оскорбления и мечтали об оплеухе.

Неудачники оказались самыми мерзкими. У них секс становился рингом борьбы без правил, возможностью последнего реванша. Чаще всего циничного.

Потом был Никита, милое существо, залечивший исклеванное вороньем сердце.

Кроме него самым верными друзьями стали покой и одиночество. Замечательная троица.

В Антоном все было впервые. Негативный опыт прошлых лет исчез, будто его и не было. Оля чувствовала себя на острие ножа, шаг влево или вправо — пропасть. Балансировала на грани безумия. Словно мотылек порхала над языками пламени, совершала опасное кружение с грациозным изяществом. Вскрывала покров тайны медленно, наслаждаясь каждым мгновением, словно впервые прощалась с целомудрием. Время сжалилось над влюбленными, медленно плавилось, позволяло затеряться в хитросплетениях секунд.

В тот вечер Оля еще не знала, что сможет шагнуть в неведомое.

Настроение после посиделок у мамы оставляло желать лучшего, женщина бежала в сторону метро, пряча разгневанное лицо под зонтом. Под дождем город растекся акварелью, грустная черно-белая ретушь высотных силуэтов сползла в лужи, свинцовая лазурь под ногами смешалась с вкраплениями охры, с островками кармина и жженой умбры. Остатки опавшей листвы уносил дождевой поток, смывал с лица земли, очищал ее перед первым снегопадом.

— Привет, — услышала она знакомый голос и растерялась, боясь взять в руки букет зефирных хризантем. Розовые восковые шапки выглядели вызывающе на фоне минорной симфонии засыпающего осеннего города.

— Куда пойдем? — прозвучал его первый вопрос.

— К тебе, — выдохнула она и прижала цветы к груди, словно защищаясь. Стоило ему задуматься, стоило отвести взгляд, стоило уголкам его рта дрогнуть и вздернуться на миллиметр, стоит ему …

— Хорошо, — ответил Антон и открыл дверь машины.

Оля облегченно вздохнула.

Они встречались уже несколько недель. Видеться каждый день не получалось из-за сменной работы врача, но утренний разговор по телефону вошел в привычный распорядок. Оля с недавнего времени открыла для себя забытый кинематограф. Помимо недорогих кафе, где они с Антоном ужинали, молодые люди с удовольствием проводили время за просмотром киношедевров или ехали в его однокомнатную квартиру на улице Вучетича. На свою территорию Оля его не звала.

Признать во лжи время не пришло.

Удивительное дело, Марина, коллега по работе, после эмоционального спора больше не давала советов по нормализации личной жизни, она ушла с головой в новый роман с тем самым «фартовым» парнем из кафе. Оля наблюдала за его развитием со стороны, не желая узнавать подробности, прекрасно понимая, что после месяца тесного общения, интерес молодого человека неминуемо пойдет на спад. Познаний подруги в искусстве соблазнения хватает ровно настолько, насколько испробованы все замысловатые позы и способы совокупления, пока примитивная потребительская суть не вылезла наружу и не протянула руку — Дай!

А пока это грустное время не наступило, и Марина пребывала на седьмом небе от счастья и в последнюю очередь интересовалась жизнью коллеги.

За невежливый уход от родителей Оля извинилась на следующий день, но сказать маме, что нашла, наконец «кого-то» так и не решилась. Боялась спугнуть свое счастье. Отложила объяснение до лучших времен, не догадываясь, что им так и не суждено наступить.

А пока наша героиня нежилась в ласковых лучах зарождающегося чувства и не задумывалась о завтрашнем дне. Ну, если только чуть-чуть.

— Тош (она разрешила себе так называть Антона Сергеевича), скажи, когда выпишут Веру Артуровну, что она будет делать? Я слышала, что у старушки родного угла нет.

Антон повернулся на спину, уставился в потолок. Оля с несравнимым удовольствием разглядывала его красивый профиль, нахмурившийся лоб, прямой аккуратно очерченный нос, скользнула взглядом по сжатым губам, по крупному подбородку, спустилась в ложбинку на шее, куда закатился золотой крестик.

— Угол у нее номинально есть, но несчастную уговорили подписать патронаж с условием передачи собственности. Путем махинаций ушлая сиделка добилась переоформления квартиры на себя еще при жизни завещателя и, недолго думая, выставила бабушку на улицу.