— А что было дальше? — вступил в разговор, разволновавшийся Артём.

— А дальше, твой отец Николай Грачёв пошёл под трибунал, за нарушение приказа, потому остаток своих лет провел, будучи осуждённым. Александр Спичков согласился на сотрудничество, и до конца своих дней работал на контрразведку. Что было с Трепалиным, мы не знаем. А Мухин. Он продал ту взрывчатку, которая предполагалась для взрыва комплекса, и, как нам известно, продавал информацию, и нам и Красным. А информации он много получил, и на коттедж хватило и на жён.

— Да… — протянул Захар, — Как всё закручено.

— А теперь самое главное. Сделка, самая важная в вашей жизни, от которой невозможно отказаться.

Артём напрягся, Захар даже оторвался от стены, и спокойный на вид Борис, отвлёкся от созерцания своей раненой руки.

— Готовы ли вы стать разведчиками Народной Освободительной Республики, и завершить начатое вашими отцами? — вопрос, которого все ожидали, всё равно прогремел, как гром среди ясного неба.

Артёма терзали мысли, он прекрасно помнил, что Красные охотятся за предметами, и они не станут выяснять, есть ли они у тебя, просто убьют, скорее всего. Да и к тому же, всё-таки отец, это его ошибка, и кем будет себя чувствовать Артём, если не решиться на это.

— А нам заплатят за это? — прервал раздумья Захар.

— Разумеется, уверяю, будешь жён менять как перчатки, хоть каждый день, и иметь два отцовских коттеджа, — серьёзно заявил Ефрем.

Все видели, как совсем по-детски загорелись глаза алчного наркоторговца.

Борис вспомнил майора Ушкова, который завербовал его. Конечно, никто не оставит такого свидетеля жить, и Тельцов это прекрасно понимал. Так что, его ситуация была хуже, чем у остальных. Потому он первым и вышел.

— Я согласен!

— Борис… — видимо капитан хотел, что — то добавить, но не стал, и просто кивнул.

— Я тоже! — выступил вперёд Артём, неожиданно для себя.

— А сколько заплатят?

— Много Захар, бедствовать не будешь, обещаю.

— Я даже не знаю…

— А у тебя и выхода, то нет, Красные уже один раз напали на тебя, то было как предупреждение, дальше они станут большими силами тебя ловить.

— Ха, и поэтому я должен сам лезть к ним в лапы, так получается?

— Твой отец, хоть ты его и не любишь, всё же полез.

— Мне плевать!

— Я тебя не уговариваю, я предлагаю сделку, просто, понимаешь… Я тебе сейчас рассказал слишком много… И теперь тебя отпускать более, чем неразумно.

«Чёрт, вот же влип!» — выругался про себя Захар, но вслух сказал, буднично так, без энтузиазма:

— Записывай, согласен я.

Одно из трудностей жизни, это сделать правильный выбор, от которого может зависеть вся последующее будущее. Самым правильным выбором является тот, что сделан сразу, как говорится, сердцем. Многие считают, что сердцем нельзя думать, возможно, но как не назови этот дар, интуиция, подсознание, не столь важно, главное, что оно всегда говорить правильно. Когда подключаешь разум, и начинаешь приводить все «за» и «против», то можешь привести хоть сотню примеров, но сделав выбор против желания сердца, скорее всего, будешь жалеть всю оставшуюся жизнь. Но что сделано, то сделано, ведь не так было бы интересно жить, если любую ситуацию можно переиграть. Часто, от выбора нельзя спрятаться «в кустах», его надо сделать самому, и смело, ведь это именно твоя жизнь.

Артем сделал этот выбор. Сделал сердцем, опередив разум, решил свою судьбу. Можно много говорить, что выхода не было, и несчастного парнишку вынудили, но это решение было на совести Артема и только на его. Что тогда сыграло ключевую роль? Артем понимал, что по вине его отца может случиться непоправимое? Но где гарантия, что сыну скрытного ученного удастся довести дело до конца? Была ли бы вина молодого Грачева, в том, что случится? А что собственно должно случиться? Было очень много непоняток, много Ефрем не договорил, что-то утаил, всё это теперь надо было выяснять. Сомнения в правильности решения терзали молодого парня. Но выбор сделан, и пути назад нет, вперед и только вперед!

К тому же возможности на долгие размышления не было, начались тренировки. У капитана Дерягина стояла довольно сложная задача: сделать из дилетантов и авантюристов профессиональных диверсантов, при чем за весьма короткий срок. Как понял Артем, времени было около месяца, возможно больше, все зависело от степени восприятия информации у будущих агентов. Но с каждым днём риск группы «Мозг», как назывался отряд диверсантов, увеличивался. Они могли попросту не успеть.

«Сначала было тяжело, потом, очень тяжело. Тренировками мучили нас нещадно. Обучали всему, что только могли предоставить. Удивительно, но Ефрем на занятиях присутствовал не часто, видимо было много неотложных дел. А когда и приезжал на базу, то только в качестве зрителя, и для того, что бы справиться о прогрессе работы.