Молчание.

Майкл вслушался. Может, ему показалось? Нет. Шаги были точно. Дикое животное? Тоже нет, шаги были тяжелее.

Он отчаянно заколотил по крышке бутылкой, потом кулаками.

А потом, прямо у него на глазах, дыхательная трубка скользнула вверх и исчезла.

Марк почти ничего не видел. Красная мгла охватившей его паники затуманивала зрение, заполняла мозг. Голос Майкла. Он слышал голос Майкла!

В лесной темноте, под хлещущими струями дождя Марк захлопнул дверцу БМВ, потыкал, не попадая, ключом в замок зажигания. Башмаки его отяжелели от грязи, с бейсболки стекала вода. Он повернул наконец ключ, включил двигатель, и фары машины сразу полыхнули ослепительно-белым светом. В их лучах Марк различил могилу, деревья за ней. Он вглядывался в лист рифленого железа, которым тщательно укрыл могилу, в ветки кустов, набросанные для маскировки поверх листа.

Строительство не начнется еще месяц, самое малое. Причин появляться здесь ни у кого не имеется. Марк включил передачу и поехал по дороге назад.

Утром нужно будет первым делом съездить на знакомую ему мойку. Там изгвазданные машины — дело обычное, и никто на заляпанный грязью БМВ ни малейшего внимания не обратит.

Дэви отпер дверь жилого автофургона, распахнул ее и важно вступил внутрь. «Йееха!» — крикнул он телевизору, всегда включенному — для всех экранных друзей-приятелей Дэви. Джеймс Спейдер сидел у себя в кабинете, беседуя с какой-то красоткой, Дэви ее не знал.

— Я их сотни две перебил, паразитов! Понял, о чем я? — сообщил Дэви Спейдеру с лучшим своим южным выговором.

Однако Спейдер не обратил на него никакого внимания и продолжал беседовать с красоткой. Спать Дэви совсем не хотелось. Ему хотелось поговорить с кем-нибудь, рассказать обо всех кроликах, которых они с папой перестреляли этим вечером.

Внезапно он вспомнил. Есть же человек, который захочет с ним поговорить. И Дэви полез под кровать за рацией.

Достав ее, он нажал на кнопку «ГОВОРИТЕ».

Майкл плакал. Был уже третий час утра, пятничного; завтра его свадьба. Кто — или какая дьявольская сила вытащила дыхательную трубку? Шаги были человеческими, это точно. Но кто же? Зачем? Где Эшли? О чем она сейчас думает?

Внезапно послышалось резкое шипение, сильное и ясное. Рация! А следом прозвучал протяжный голос, говоривший с густым южным акцентом:

— Ты хоть знаешь, какой они вред приносят? А?

Майкл лихорадочно пошарил в темноте, отыскал рацию, нажал на кнопку «ГОВОРИТЕ»:

— Алло? Алло? Дэви?

— Угу, это я с тобой и толкую! Наверняка понятия не имеешь, ведь так?

— Алло, кто вы?

— Ты, парень, насчет того, кто я, не волнуйся. Тут вот какая хреновина — пять проклятущих кроликов сжирают почти столько же травы, сколько одна овца.

Майкл сжимал черный корпус рации, совершенно ничего не понимая, гадая, не галлюцинация ли у него.

— Могу я поговорить с Марком? Или с Джошем?

На несколько секунд наступило молчание.

— Алло? — сказал Майкл. — Вы еще здесь?

— Я никуда уходить не собираюсь, друг мой.

— Кто вы?

— Возможно, я — Человек Без Имени.

— Послушайте, шутка зашла слишком далеко. Пожалуйста, вытащите меня отсюда.

— Как тебе двести кроликов за раз, впечатляет, а?

Майкл уставился на рацию. Может, на том конце сумасшедший? Тот самый псих, который вытащил дыхательную трубку?

— Послушайте, — сказал он. — Меня засунули сюда друзья, в шутку. Вы не могли бы вытащить меня, пожалуйста?

— Так ты че, в переплет, что ли, попал? — поинтересовался американский голос.

Все еще не уверенный, не имеет ли он дело с какой-то игрой, Майкл ответил:

— В самый худший.

— А чего ты думаешь насчет двух сотен кроликов? Любой малый, который уложил двести кроликов, он точно должен быть малым хоть куда, понял, о чем я?

— Совершенно с вами согласен.

— Ладно, тогда мы с тобой на одной стороне. Это клево.

— А как же. Клево, — сказал Майкл, стараясь ублажить Дэви. — Так, может, вы поднимете крышку и мы все обсудим?

— Я счас приустал. Думаю, надо бы малость соснуть.

— Эй, нет, не надо! Ну же, прошу вас, вытащите меня!

После долгого молчания голос произнес:

— Это вроде как зависит от того, из какого такого отсюда.

— Из проклятого гроба.

— Шутки шутишь? Ладно, я пошел. Поздно уже.

— Эй, прошу, подождите. Подождите.

Рация умолкла.

Утром, в начале десятого, Рой Грейс сидел в своем кабинете, чувствуя себя усталым как собака. Дверь отворилась, вошел Брэнсон — кофе из «Старбакса» в одной руке, два бумажных пакета в другой.