— Думаю, нас это не касается, — сказал он вслух. — Вернемся к первому пункту. Ты, напротив, был в курсе семейных проблем Гаджиева, мог знать и то, куда он складывает деньги втайне от своей матушки. Вполне возможно, что ты знал пароль от счета Акимова — он мог попросить сына друга о какой-нибудь услуге или подсказке, это старики не знают паролей молодых, а наоборот — сплошь и рядом. Его чип-карта могла заваляться у тебя в кармане — меня убивает эта местная манера выбрасывать чипы, как мусор, если на них не осталось денег. Организовать звонок от соседей по московской квартире и совсем несложно. Теперь Вячеславу Никитичу предстоят незабываемые часы в обществе майора Хохлова из следственного управления. Пока он докажет, что не высадил друга юности где-нибудь в лесочке у Ленинградского шоссе, может пройти много времени.

Сергей встал со стула и прошелся взад-вперед. Вадим молча наблюдал за ним. По его лицу ничего нельзя было прочесть.

— Кстати, я пока не знаю, что на самом деле собирались делать с похищенным. Мне лично не верится, что его высадили в лесочке и уехали. Скажи, что нет.

— Да ты… Ты… — Вадим сжал кулаки. Ага, разозлился и подогревает в себе злость.

— Рад слышать. И вряд ли его увезли на вертолете, не прошло бы это незамеченным в таком тихом месте. Вряд ли также увели пешком — погода не та, здоровье не то, свидетели могли попасться, хоть и темно. Возможно, он и сейчас в поселке. А Акимов в Москве. Может быть, конечно, он нанял сиделку и уехал. Но есть и другой человек, вхожий в этот дом: доктор Наталья Владимировна.

— А с ней что не так?

— Я заметил две вещи. Во-первых, ты человек, абсолютно не склонный к паспортным формальностям. Ну, вторую жену отца по имени-отчеству, это понятно, но моя мама для тебя тетя Аня, курьер из супермаркета — дядя Коля, Эдуард — Эдька, я через полчаса знакомства — Сергей. Она же пять лет наблюдает твоего отца, постоянно бывает в доме, и вдруг почему-то Наталья Владимировна. Мелочь, а цепляет. Люди так разговаривают, когда хотят скрыть отношения. А во-вторых, когда я ее увидел утром — она мало спала и не переплетала волосы с вечера. Когда косу заплетают утром, она иначе выглядит.

— Господи, — Вадим криво усмехнулся, покачивая головой, — ты сам-то понимаешь, что говоришь? Это же несерьезно.

— Сейчас будет серьезно. Вы спустились в подвал, чтобы выключить пожарную сигнализацию, которая орала на весь поселок. Но почему она сработала?

— Откуда я знаю, почему? Она каждую неделю срабатывает.

— Я тебе скажу, почему. Один из тех, кто сидел за столом, взял зубочистку или гвоздь, проткнул в свече отверстие до фитиля и затолкал туда что-то — комочек волос, нитку, саму зубочистку — не знаю, теперь уже не установишь. Запах пошел примерно через полчаса, когда свеча догорела до нужного места. Хорошо, что есть видеоролик…

— Да ты совсем уже? Что ты мог увидеть?! Где была камера и где мои руки? Я снимал капли со свечи, понятно? Криминалист, блин.

— Значит, если я сейчас заеду к Наталье Владимировне, я никого не встречу у нее в гостях?

Вадим поднялся с кровати, шагнул вперед, шаря у себя в кармане. Сергей едва удержался, чтобы не вскочить в боевую стойку. Какого хрена я не провез нейроствол, комната тесная, мне только грохота не хватало…

— О, а вот этого не надо, — он замедлил движение руки и почесал подбородок, — ты ж понимаешь, я не просто так пришел. Майор Хохлов и мне сбросил свою визитку. Письмо у меня в почте, мой ящик тебе не взломать, отправка отсрочена… м-м… четверть часа у нас есть на размышления, но не больше.

— Ты ненормальный.

— Нет вопроса, — спокойно сказал Сергей, — докажи мне, что я ошибаюсь, и я сотру письмо.

Вадим первым отвел глаза и снова сел.

— Да, и еще три мелкие детали, просто для порядка, — Сергей знал, что теперь он будет слушать и что надо дать ему немного времени. — Ты зачем-то соврал, что лег вечером и спал, пока моя мама тебя не разбудила, — знаю, что соврал, потому что Нина Георгиевна, когда возвращалась с прогулки, видела свет в твоем окне. А у доктора Наташи машина той же марки, что у курьера из службы доставки местного супермаркета. Если кто заметил ее утром, — решил, что везут йогурты или пиццу, и никто не сможет поклясться, что это был не курьер. Очень удобно. И третье: я едва не рехнулся, пока пытался понять, как соучастник узнал, что все сделано и можно подъезжать. Все исходящие под контролем, не платочком же вы махали в окно. А ответ элементарный: вам не нужно было трудиться. Она, как лечащий врач Павла Георгиевича, получала сигналы с вашего главного компьютера, наверняка все дублировалось к ней. Следователю она могла сказать, что спала и не заметила отключения сигнализации, и не было причин ей не поверить. Но ведь Наталья, как мы договорились, не спала той ночью. С ее мотивом у меня по-прежнему провал. Она врач, она участник уникального эксперимента, и вдруг… Хотя догадка есть. И при этом мотиве в сообщники подходишь опять же только ты — не Виталий, потому что она не похожа на любительницу женатых мужчин, не мальчишка Эдуард и тем более не дамы.

Последнюю фразу Сергей договорил устало. Кураж улетучился, решение сошлось с ответом — достаточно было взглянуть на лицо Вадима, на то, как он сидит. Пора было двигаться дальше, и что будет, если я скажу неправильные слова?

— Вадим, давай заканчивать это дело.

— Какое дело?

— Хватит разыгрывать роман Достоевского. Ты не Раскольников, я не Порфирий, вообще никогда эту книгу не любил, как и «Карамазовых»… Ладно, извини. Ты затеял такое, что тебе не выдержать. Ты все просчитал, кроме одного: это затея для социопата. А нормальный человек не может такое сотворить со своим отцом. То есть технически ты мог бы, как тот же Раскольников. Следуя принятому решению, проявляя силу воли и все такое. А через месяц сам попал бы в психушку.

Вадим то ли фыркнул, то ли всхлипнул. Потом тихо спросил:

— Чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы мы вернули Павла Георгиевича сюда. Прямо сейчас.

— А я чтобы отправился в тюрьму?

— Нет, зачем? Я плохо разбираюсь в здешних законах, но если я не разучился читать по-русски, добровольное возвращение похищенного освобождает от ответственности. Дело будет закрыто, и никто не пострадает. Конечно, если нет вреда здоровью похищенного. И это возвращает нас к фактору времени, Вадим.