Павел – человек с открытым сердцем, нашел подход к Артему, сам подошел к нему, попросил помочь – съездить набрать камни для работы на море. И тот откликнулся! Света до этого мне сказала, и я потом сама увидела, что ему бывает трудно сказать кому-то «нет», из вежливости. И это было мне на руку, я потом все время этим пользовалась.

Начало было положено. Так в мобильном Артема появился второй телефон. Я же села у окна, дожидаться следующую жертву.

Так были выловлены:

• рыбак, с которым Артем съездил на рыбалку (нужно было «помочь» поработать с сетями);

• наш сторож (ну некому совсем иногда поднести уголь и собрать сухие ветки за забором, и сжечь);

• художница (совсем некому мешать краски);

• мастерица-декоратор (нужно съездить к ней домой в Феодосию, а одна я боюсь и опасаюсь чего-то забыть);

• муж мастерицы-декоратора (не помню, но что-то мы придумали хорошее).

И много-много другого. Я никому не говорила, что Артем аутист. Я понимала, что неизвестность пугает, а история с автокатастрофой (что к тому же было правдой), шрамом и его неверием в себя, вызывает сочувствие у нормальных людей и желание хоть чем-то помочь.

Я внедряла всех людей подряд, кого только можно было зазвать к себе и привлечь на свою сторону. В дело шло все! Перебирать и кривить носом было невозможно! Я поняла тогда еще раз, какая ВЕЛИКАЯ ЦЕННОСТЬ – ЛЮДИ!

Когда Света еще не уехала, я помню, что она все время еще ходила с Артемом ко всем, кого я просила о помощи. Ночью, составляя свой очередной план перемен и рисуя картинки ввода новых людей в жизнь Артема, я именно по картинке заметила, что рядом с парнем все время нужно рисовать Свету, и подумала: хорошо бы теперь ПОМЕНЯТЬ и это! Пусть встретится хотя бы с одним человеком сам. Без Светы. И это тоже будет перемена! Ведь МЕНЯТЬ, МЕНЯТЬ И МЕНЯТЬ – это и была моя задача…

Я пошла на гору и, увидев сверху, что Света опять безвылазно сидит с Артемом и мастером, позвала ее, немного слукавив: «Светочка! Ты можешь принести мне полотенце?» Она принесла, и я ей доверчиво объяснила, что позвала ее для того, чтобы Артем мог теперь совершить еще один шаг вперед и побыть с мастером один. Без мамы.

Я совсем не ожидала того, что произошло потом. Света стала громко кричать: «Как! Ты обманула меня?! Тебе не нужно было полотенце? Ты хотела забрать меня от него? Да как ты могла так врать?!»

Все мои увещевания были проигнорированы, объяснения не слушались, извинения не принимались, и крики услышали и Артем, и Павел.

Я заметила, что после истерик Светы Артем очень расстраивался и еще больше уходил в себя. Мне было за него так больно, как за собственного сына, я вспоминала свой собственный неадекват, и чувство вины за прошлое жгло душу в эти моменты.

Но вот Света уехала. Обвинив меня вдруг напоследок в том, что я все не так делаю и что я всё равно ведь его брошу!

Но пока, к счастью, бросила его она, а мне некогда было удивляться, я, засучив рукава, принялась писать и осуществлять то, что делала Кэтрин Моррис – менять все, что было возможно поменять.

Артем пересаживался теперь на разные места. По вечерам он звонил Свете и жаловался на меня и мое нехорошее поведение, состоящее из этих перемен, а Света звонила мне и почти сладострастно, с наслаждением, передавала его жалобы, но все реже и реже…

Я ездила на рынок, покупала новые вещи из одежды. Что-то он отказывался надеть наотрез, и я возвращала это, что-то с трудом, но оставлялось, и это так радовало! А что-то было воспринято положительно, и это было для меня как праздник!

Я покупала разную еду, однажды удалось купить даже страусиное мясо! И Артем его ел! Разные сладости, разное все, что можно было придумать. Мы ездили по возможности разной дорогой к морю. Каждый день я просила приходить к нам разных людей. Сначала он жаловался Свете и на это, потом успокоился, и… Смирился ли? Или ему стало интересно? Не знаю.

Я продолжала и продолжала.

Я познакомила его с женщиной, у которой было около пятидесяти котов во дворе – под видом, что некому сегодня их покормить и нужно купить молоко.

Со своими друзьями-спортсменами.

С таксистом и инструктором вождения. «Случайно встретились, не мог бы ты помочь – пересесть и нажать то, что скажут, чтобы проверить, будет ли то, что нам нужно?»

С соседом-учителем.

В ход шла все время одна и та же легенда: у юноши – авария, шрам, депресняк после аварии, нужна простая человеческая помощь для желания жить и трудиться!

Как я благодарна всем чудным, необыкновенно открытым людям – тем, кто сказали Артему: «Да!»

Спасибо вам всем!