Второе: всем без исключения — новые мобильники, иметь пятидесятипроцентный резерв. По количеству — карты. Купить через посредников и в разных точках.

Третье: технику, помещения резидентуры, жилье офицеров, особо — общагу, столовку и все наше крыло здания, включая чердак, проверить на закладки. Периодичность проверок доведу потом, но и инициатива наказуема не будет. Ключи у вас, спец — от Ерлыкова.

Четвертое: деньги на оперативные расходы зарезервировать в тройном размере, треть обналичить, остальное на карточки офицеров. Проверить карточки: все ли обезличены. К нам, посольству — они чужие.

Пятое: полковник Широв, это все ваше хозяйство, и доклад сегодня до двадцати одного. Я знаю, что вам хотелось бы высказаться. Мысли разрешаю оставить при себе — ничего, растрясетесь. Хватит зады наедать.

Связь: Ерлыков! Первое — проверить у офицеров экраны на мобильники: у кого нет — выдать новые и вычесть из получки. Разговоры «забыл дома» не учитывать.

Второе: безопасность внутренней связи, связи с «соседями», связь с посольскими.

Третье: экранировка помещений в нашем крыле. Генераторы помех и прочее по перечню.

Четвертое: дальняя связь всех видов и во всех режимах. Про «Рубин» не говорю, но особо с нашими точками в Лондоне, Париже, Варшаве, Киеве, Калининграде, Севастополе. И проиграйте возможные варианты связи с кораблями разведки ВМФ. Радиоданные на моряков получите у меня.

Что вы поднимаете брови? Наша точка определена опорной. С соответствующими правами — у меня и обязанностями — у вас!

Пятое: спецтехнику перевести в тридцати минутную готовность к замене шифрсистем.

Шестое: для гостей выделить и иметь в полной готовности и стопроцентным резервом закрытый телефонный и телеграфный канал связи с Москвой. Шифровальшики у них свои. Оформить пропуска, сфотографировать — всё, как положено, и даже более сделать жестче, чем в приказе.

Предупреждаю: за дисциплину связи и ее скрытность голову оторву мгновенно. Подполковник Ерлыков, Вам не понятно, чьи головы или сколько?

Ерлыков глупо поинтересовался: К какому сроку?

Вы меня за все годы нашей совместной службы радуете своей непосредственностью.

Насколько я знаю руководящие документы, у вас готовность Ч + 10 — и не часов, а минут. Вот я к вам и загляну сразу после этих посиделок. Уточню, кто завтра улетает в Россию. Идите я буду через тридцать минут. Идите и расскажите своим офицерам о моей доброте.

Та–ак. ОСНАЗ. Запустить и опробовать резерв техники.

Второе: максимально уплотняйтесь, мне через час заявку: сколько техники и какую можете принять сверх штата. Не скромничайте — выжмем аппаратуру, никуда не денутся — дадут и площади, и должности, и людей. Обогащайтесь — недвижимость неуклонно дорожает. Переговоры начинаются и заканчиваются, а перехват вечен. Учтем же особенности момента.

Третье: первичен контроль посольств Великобритании и Франции. Затем: вот Вам пакет, вскроете у себя. Распишитесь.

Четвертое — контроль за собственной связью. Группа дешифровки и группа пеленгации — особый период. График боевого дежурства, смены, инструктаж. Предупредите эту пьянь, Гюрджяна. Я преклоняюсь перед его талантом, но не дрогнувшей рукой отправлю в Россию и найду ему место под Воркутой или в Тикси. Певек — очень хорошее место! В тех краях мне не откажут. И мы спасем для России великого математика — в тамошнем климате все хранится вечно, особо устойчивы капитаны армянского разлива. Поговорите с Геворгом Гургеновичем. Ему это будет интересно, пока он еще майор. Пусть напряжется, закончится заваруха — лично освобожу его по любой болезни: хоть гонорея, хоть конъюнктивит на две недели. Чтобы быть точным — на восемь суток. Но на два, нет, три месяца мне нужна его голова в режиме озарения.

— Сергей Игоревич! Уже четыре месяца прошло. Наказан же. Конъюнктивит — не знаю, а триппер лечат теперь за час!

— Лев Юрьич! Я отнюдь не удивлен обширному разбросу Ваших интересов и глубине эрудиции! Довольно! Я очень надеюсь на Вас и Ваших ребят. Через час жду. Исполнять!

— Теперь, Юра, давай выпьем кофе. У меня, как ты понял, полчаса… Сахара не надо.

Вот что я тебе хочу сказать, милый друг… Ты несколько заигрался в политику. А мы — военная разведка, и нас интересует не словесный понос политиканов, а жесткие военно–политические и военно–экономические аспекты защиты Отечества. Осязаемые по своей сути и очень жесткие при непосредственном соприкосновении с организмами. Ты три дня занимался всякой хреновиной, рисковал людьми и транжирил ресурсы для проверки писак, трущихся близ политики. Скажи мне, пожалуйста, что нового в твоих откровениях: поляки с какого перепугу нас полюбили? Или это подтверждается качеством оргазма Качиньского? Коли вербанул его любовницу — доложи об успехе!

Юра! Если ты устал, скажи — отдых я тебе устрою. Ткни пальцем в карту, и я продавлю тебе назначение в атташат. Через пару лет станешь генералом. Потом в ближайший большой штаб — писарям хвосты крутить! Ты же вышивать крестиком не умеешь?! Что ты сидишь, как описавшийся пудель?

Деменчук молчал. Как у всех рыжих, на бледной коже веснушки проступили рельефно.

Резидент только что сказал, что он, полковник Деменчук Юрий Васильевич, первый заместитель резидента ГРУ в Берлине, разведке не нужен и больше того — он вреден делу, которому служил всю свою жизнь. Делу, принадлежностью к которому гордился и которым жил.