А у резидента ГРУ нарастало ощущение беды. Информация, прогнозы и планы Центра — здрасте вам — материализовались. Проникновение. Предатель. Первый зам. Полиция. Драка. Всё быстро и всё просто. Деменчук — это почти вся агентура. Будущее — чернее ночи. Застрелиться, что ли?

24.10.2005 г. 04:00 (время местное). Резидентура ГРУ.

— Капитан! Ждать в приемной! Полковник докладывайте.

— Обещайте не перебивать — доложу.

— Твое дело теперь — просить. Командовать будешь бригадой на стройках капиталистического хозяйства.

— Я и прошу.

— Проси лучше и чистосердечно, наш разговор пишется, Володя в приемной. Самолет в Москву утром, но ты можешь на него не успеть. Давай, время есть, перебивать не буду.

— Доехал я до дома — жены нет. Решил сходить в гаштет. Там все и произошло: вербовочный подход, драка, полиция. Взяли всех. Участок, протокол, консул, посольство, Ваш кабинет. Вкратце всё. Много интересного. Пожалуйста, прочтите протокол.

— Посиди в приемной и не балуй.

Резидент по диагонали пробежал протокол. Вывод понравился: «Гражданин России герр Деменчук содействовал задержанию подданных Германии и Польши, подозреваемых в сбыте наркотиков, и проходит по делу как свидетель. Предлагается прибыть в суд для дачи показаний под присягой».

Прим.: ситуация!? Теперь этого Деменчука из страны пребывания, так просто не вывезешь.

Что делать? Резидент озадачится. Ни заболеть, ни помереть–то, внезапно, никак у Д. не получится. Если только самостоятельно сепукку исполнит, в присутствии ТВ.

Абзац! Стреляться уже не стоит — сейчас чокнусь.

Гаркнул в сторону двери:

— Володя! Полковника!

Деменчук, утвердившись в кресле, вернул на свою скорбную физиономию всевременную полуулыбку и предложил встретить утро чашкой кофе. Боец с наркомафией: тра–та–та!!

— А дело было так, дорогой товарищ командир! «Наружку» я засек около дома и решил, что это твой контроль. Наплевал на это дело — и напрасно. В гаштете внагляк за мой столик уселось мурло — и в лоб: «Вы полковник, заместитель резидента ГРУ, оперативный офицер и далее по списку…» Советует не ломаться и сует текст расписки. Говорили по–русски: акцент легкий — поляки, может, прибалты… Денег предлагал много.

Я — тянуть время, но рано: ты ж меня выпроводил еще поутру, а наши бывают только вечером. Мурло наглеет, сзади его хмырь в затылок дышит и по карманам шарит вроде конь здоровый — хватка профессиональная и тяжелая. «Или подписывай, или шарахнем по башке и найдут тебя с дозой в кармане…» Со стороны все чисто — беседуем. Официанту плевать — заказ исполнен. Да и не немец — азиат…

Ну думаю: все в линейку после беседы с тобой. Возможно, успею дать по морде, и все. На Родину, как принято, — весь в дерьме. Гляжу: за спиной мурла мужик за столик присаживается и, по ходу, мне подмигивает. Дышать полегче, но опаска остается: вдруг одна компашка. А этот хам уже ручку в ладонь сует, а задний ворот тянет на удушение…

Думаю: все, пора, тряхну стариной…

Тут встает немец и — справой мурлу в ухо! Мурло — под стол, а я — горшок со щами на башку амбалу… Сразу крик, посуда, полиция, машины.

Остальное ты знаешь — и не шей мне вербовку в полиции.

Вот, теперь точно всё. Одна только деталька. Помнишь, я хвастался, что немец за меня обед оплатил, — дня за три перед твоим отлетом?

— Не тяни. Это он?

— Он, он! Начальство определяем мы по крику, а добра молодца по соплям. Теперь ты думай, завтра встреча в суде. Вот тебе пятьдесят евро, но пари на двести — там он меня и поджидать будет! Этот Боксер из разведки или контрразведки. БНД. Начнем ковырять детали — много чего выплывет. Но будь человеком, дай кофе.

— Может, рюмку — от пережитого?

— Командир! Давай закончим, тебе еще в Москву писать.

— Тогда давай в деталях, от порога моего кабинета.

— Вышел в расстроенных чувствах, пошел к ребятам в цех, поболтал — и домой. На развязке показалось, что ведут. Проверился у дома — точно. Две машины ведут плотно, но непрофессионально. Говорил же: решил, что наши наглеют, но машины чужие — номера не нужны, обе в полиции.

Зашел домой — покурил, пожевал, посмотрел телевизор. Пошел в гаштет.

Тот, которому горшок одел, и еще один, тоже крепкий, — за мной. Вели от подъезда. Я напрягся, но это Германия, а не Пакистан.

Что интересно, столик мой обычный, у стеночки, — занят: мужик сидел, тоже с ними, он в полиции. Ну я в расстроенных чувствах и сел рядом.

День, улица, прохожие — расслабился.

Но вывод такой: взяли меня по наводке. И наводка из посольства. Обедаю дома редко. Кроме тебя, никто не знал куда я… Точно названа должность и звание. У нас крыса!!!

— Юра! Кто видел твой отъезд из посольства и кто был в цеху? Кого ты видел или тебя видели, пока шел в цех? В приемной у меня только Колесников, и он со мной к связистам ушел. Он чист, всех остальных надо проверять. И наших, и чекистов, и посольских. Это почти невозможно.