Девушка хватается за голень. Спарринг-партнер не миндальничал.

– Это тебе не в папашином спортзале груши лупить, - смеется парень, пританцовывая, менял стойки левая-правая и обратно.

– Это точно, - согласна Юшенг и вновь бьет.

Лонко цепляет её за стопу, толкает вверх. Юшенг падает на спину, перекатывается.

– А ты нечего.

– Ничего это пустое место. Я мапуче! У тебя нет выбора женщина. Подчинись!

Юшенг взлетает с пола нанести короткий удар. Проваливается, отскакивает и попадает под ,,мельницу. Теряет ориентацию.

Лонко приседает рядом.

– Ты как? Нормально?
– парень понимает, переборщил.

Юш обхватывает его за шею, притягивает и что-то шепчет. На вид победила она. У индейца очумелый вид. Он уносит девушку в соседнюю комнату.

Харли пыхтит, стягивая с себя штаны. Анни ему помогает. Ей это нужно. Ей нужно, что бы её любили. Хоть кто-то в этой сраной жизни её любил. День... час... минуту... Любил! Любил! Любил!

У Чили кружится голова, её мутит. Это отвлекает и потому руки Феликса бесприпятственно лезут ей под топ.

– Флакки, отвянь!
– отпихивает она настырного ухажера.

– Флакки на линии огня, - не отстает Феликс.

– Уйди. Я спать буду, - голова кружиться и она вот-вот вырубится.

– И я буду. С тобой.

– Уйди!
– злится Чили, но злость тонет во хмелю.

Минуты борьбы лишают её последних сил. Мир словно в миксере. Вращается, кувыркается, пересыпается.

Глаза закрываются сами. Она заваливается на кушетку. Руки Феликса лезут к шортам. Он расстегивает пуговицу, тянет молнию. Сдирает шорты и падает вместе с ними на пол.

"Не даст покоя", - едва находи сил сердиться Чили и поднимается с кушетки. Феликс хватает за ногу удержать. Кед остается у него. Чили бредет вдоль стены и вываливается в коридор. Перебегает, едва не падая, на другую сторону. Вламывается в первую попавшуюся дверь и ныряет в груду коробок. Уже засыпая, различает фигуру в углу. Фигура осторожно делает шаг и склоняется над ней.

– Флакки... отвали..., - засыпает Чили и пусть что будет.

Человек пахнет кислым и яблоком. Он не может быть Флакки.

Вселенная падает в пустоту, в груди замирает. Чили не видит и не чувствует, человек склоняется над ней, смотрит в лицо, сует руку под резинку стрингов к лобку.

– Пустышка?
– неприятно удивляется пахнущий яблоком и кислым.

Влад пережидает порыв рвоты и плетется к дверям. Вслед за Чили. Мысли его ясны. В другой раз он бы убоялся их, нашел бы грязными и низкими, но не сейчас. Она там и он идет к ней! Идет! Налетает на дверь. Та не подается. Он смотрит в мутное стекло. Пробует еще раз. Результат тот же. Отсутствие результата.

– Этого не может быть, - недоумевает Влад.

Минуту назад она свободно открывалась!

С той стороны стекла, на рифленый узор ложиться ладонь. Черная, в серых складках, с острыми когтями. Та же самая? Или ему видится? Влад энергично делает несколько вдохов-выдохов, дергает себя за уши, приводя себя в порядок. Видение пропало, а с ним желание идти. Он пьян как свинья. Куда он пойдет? Мысль заслонила мысль и он уже не помнил, что там... где-то там Чили. Его безответная любовь.

Джок полулежит на боку, подпирая щеку.

– Ну, - поторапливает он.

Зои сдерживает набегающие на глаза слезы.

– Люк..., - голос её умоляет.

– Ты же хочешь узнать, чего хотят не в меру выпившие мужчины?
– Джок водит пальцем по животу Зои.

Девушка смаргивает слезу. Он не должен так поступать! Не должен! Люк умница, Люк хороший. Так говорят о нем все-все-все!

Ей стыдно за него, стыдно за его прихоть. Стыдно за то, что собирается сделать... Ей стыдно...

Зои расстегивает пуговицы на кофточке. Одну за одной.... По счету пульса. Ждет отказа от глупой-глупой-глупой шутки. Джок не останавливает. Ему интересно. Зои хочет отвернуться. Он хватает её за лицо и грубо, преодолев сопротивление, не позволяет, поворачивает к себе. Девушка прячет боль глубоко-глубоко. Не чувствовать. Совсем.

Последние усилие на собой, и Зои открывает грудь.

Молочные железы, - читает она в самодовольной ухмылке Джока.

– Не в меру выпивший мужчина хочет, прежде всего, спать, - цедит Лоб, закрывает глаза и роняет голову.