Подал рюкзак.

– Держи над головой. Если вздумаешь падать, лучше его брось. Смотри, чтобы вода выше пленки не поднялась. Понятно?

– Куда понятней, - недовольно ответила Чили. Устроенный маскарад с переодеванием ей не нравился. Может, решил подшутить? Заставляют же морские волки неопытного юнгу, потехи ради, якорь точить для мягкости вхождения в грунт.

Паха подобрал с берега горсть гальки, подошел к кромке воды. Постоял секунду, выдохнул, словно накатил двести грамм спирту.

– Готова?
– спросил он у Чили.

Съязвить у нее не получилось. Голос выдал крайнее внутреннее напряжение парня.

– Да.

– Рядом держись.

Паха осторожно вступил в воду. Не торопился, но и не медлил.

– Не вздумай мочиться, - пристрожил он.

– В полиэтилене-то?
– взъелась Чили. Не верила, что пахино шаманство есть печальная необходимость.

– А хоть в чем. Не в этот раз, так в следующий. Просто запомни на будущее, - наставлял Паха, бросая камешки то в одну, то в другую сторону.

Чили видела, на каждый бульк, к месту падения, устремляются быстрые блики, светлые и темные. Не однажды рядом с ней проносилось нечто напоминающее копну спутанных ниток.

Когда выбрались на берег, Чили завизжала от испуга. Её ноги покрывал слой шевелящихся длиннотелых тварей, похожих на многоножек. Только вместо лапок, плавники.

– Руками не трожь!
– окрикнул её Паха.

– Мамочки, - Чили бросила рюкзак, стиснула кулачки и прижала к груди. Её затрясло от омерзения и ужаса.

– Вот именно, мамочки!
– достал нож Паха.
– Стой и не дергайся, а то порежу. Еще хуже будет.

Чего будет хуже, она и представить не могла.

Быстрыми, но осторожными движениями Паха счищал вазелин и беснующихся планарий. Вжик! Вжик! скользил нож. Некоторые попадали под лезвие и легко распадались на части, выстреливая густой темной кровью. Соскоблив живность, принялся разматывать полиэтилен. Чили не противилась. Вопросы приличия и стыда даже не пришли ей в голову.

Одну из тварей, нанизав на кончик ножа, Паха приблизил рассмотреть.

– Так и думал. Больные. Караг, сучий кум!

Чили не до пахиных ветеринарных наблюдений за здоровьем водяной мерзости. Её трясет и колотит.

– Ни за что не цапнулась?

– Мм..., - мыкнула она в непонимании.

– Дай, гляну.

Паха заставил показать ладони, растопырить пальцы. Поддернул тельник и куртку повыше. Лишь потом содрал последний слой полиэтилена.

– Одна-две ерунда, - успокаивал Паха.
– Вот когда их десяток и больше. Кровью истечешь. Не свертывается. Хоть прижигай, хоть зашивай. Только укус вырезать...

Паха покрутился, осматривая свои худые ноги. Потер под коленом.

– Сами по себе кровососы не особая беда. А вот караг... Паразит на них. Вот это хрень полная. Доведется, покажу, что бывает с теми, кто его подцепил.

– Как Рэнс?
– спросила она, вспоминая червей во рту тюхалы.

– То не караг. Рэнс просто счастливчик, легко отделался.

Обтеревшись пучком травы, Паха привел себя в порядок. Глянул на топчущуюся в нерешительности Чили. Она не осмеливалась что-либо предпринимать. Можно ли одеваться? Лишь отпустила узел куртки, немного прикрыться подолом.

Вряд ли из сочувствия, Паха полез в понягу и достал какую-то тряпку. Скомкал и кинул Чили. Та подхватила, расправила. Мужские хэбэшные трусы.

– Надевай. А то спаришь синтетикой свое бритое богатство.

– Это что ли одевать?
– возмутилась Чили. На счет спаришь прав! Углядел все-таки бесстыжая морда!

– А что такого? Они чистые, - искренне недоумевал Паха.

– Они мужские, - с сарказмом ответила она.
– Если ты не в курсе.

– Так шорты вроде тоже не для женщин придумывали, - ответствовал он.

Пришлось распрощаться с секси-туалетом и напялить широченные мужские труселя. Футболистка прямо!

Едва успела надеть штаны и зашнуровать берцы - визитер. На противоположный берег, откуда они переправлялись, выбрался динго.

– Смотри!
– попятилась Чили.

Здоровенный пес сунулся к воде. Не лизнул и лап не замочил, принюхался.

– Не дурак, - одобрил Паха осмотрительность зверя.

Пес отошел от берега, словно для разбега.

– Прыгнет!
– предупредила Чили.