— Самая большая и лучшая в доме, — добавил Атрет язвительным тоном.

Встревожившись, она посмотрела на него. В ее голове возникли вопросы, но она не высказала их вслух.

Атрет окинул комнату мрачным взглядом.

— Спальня, достойная царицы.

— Я прошу простить меня за то, что вошла туда, куда не следовало. Больше я сюда не приду. — Извинившись, Рицпа вышла и с облегчением вздохнула, когда оказалась в коридоре, вне власти этих голубых пристальных глаз.

Остаток дня Рицпа провела в атриуме. Она усаживала Халева на край пруда и давала ему возможность болтать ножками по воде. Когда он проголодался, она унесла его в альков и покормила.

Когда Халев насытился, Рицпа пошла на кухню и попросила дать ей что–нибудь поесть. Повар положил ей на блюдо хлеб, фрукты и тонко нарезанные куски мяса. Это блюдо он вместе с небольшим кувшином отнес для нее в помещение, где находился длинный стол, за которым ели и остальные рабы. Поставив приготовленную еду на стол, повар оставил Рицпу. Садясь за стол, Рицпа поблагодарила Бога и стала есть в одиночестве. Тишина действовала на нее угнетающе.

В помещение вошла Пилия с корзинкой, полной хлеба. Рицпа улыбнулась ей и поприветствовала ее, но девушка поставила корзину и быстро отошла от стола. Ее глаза были красными от слез, и когда она посмотрела на Рицпу, в ее взгляде было неприкрытое негодование. Потупившись от смущения, Рицпа растерянно наблюдала за тем, как Пилия разложила хлеб на столе и ушла.

Вздохнув, Рицпа встала. Когда она вышла в коридор, то увидела, как Пилия возвращается с подносом с фруктами. Девушка прошла мимо, демонстративно игнорируя Рицпу. Уязвленная этим, Рицпа вернулась за ней в комнату.

— Что случилось, Пилия?

— Ничего.

— Я вижу, что ты чем–то огорчена.

— Огорчена? — Пилия в сердцах стукнула подносом об стол. — Нет, у меня все просто прекрасно, лучше и не придумаешь! — Она снова вышла из комнаты.

Рицпа взяла Халева поудобнее и ждала. Пилия снова вошла со стопкой деревянных тарелок. Рицпа смотрела, как она с грохотом расставляет их по столу.

— Я тебя чем–то обидела?

Пилия остановилась у края стола, сжав в руке оставшиеся тарелки. Ее глаза снова наполнились злыми слезами.

— Кажется, больше меня никогда не позовут к Атрету в спальню.

Рицпа не знала ничего об их отношениях, и, услышав такие слова, она почувствовала одновременно смущение и боль.

— Но при чем здесь я?

— Только не прикидывайся, что ничего не знаешь, — сказала Пилия, расставляя оставшиеся тарелки.

— Но я действительно ничего не знаю, — с трудом проговорила Рицпа. Закончив свою работу, Пилия молча выбежала из комнаты. Расстроенная происшедшим, Рицпа взяла на руки Халева, обвязала его своей шалью и пошла в свою комнату. Открыв дверь, она увидела, что ее комната пуста. Она едва не лишилась чувств. Она отправилась на поиски Лагоса и нашла его в огромной библиотеке, где он занимался хозяйственными подсчетами.

— Где мои вещи?

— Хозяин приказал перенести их в спальню на втором этаже. Она вспомнила Пилию, и ее щеки покраснели от негодования.

— Зачем?

— Этого он не сказал.

— Где он?

Лагос посмотрел на нее и с явным предостережением в голосе начал:

— Я бы на твоем месте не…

— Где он?

— В гимнасии, но…

Рицпа повернулась и вышла.

Войдя в гимнасий, она увидела Атрета в одной набедренной повязке; он придерживал руками тяжелый металлический брус, лежащий у него на плечах, и делал приседания. Он смотрел на Рицпу так, как будто слышал, как она шла сюда по коридору, как будто ожидал ее появления.

Приложив немало усилий, чтобы дышать как можно ровнее и выглядеть спокойнее, Рицпа подошла к нему. Он не прервал своих занятий, хотя его мощное тело уже изрядно вспотело.

— Пожалуйста, прикажи перенести мои вещи назад, вниз.

— Ты же сама сказала, что эта комната красивая.

— Да, это так, но это еще не значит, что я хочу в ней жить.

Атрет сбросил брус с плеч. Тот упал на мраморный пол с грохотом, эхом разнесшимся по залу. Проснувшись от громкого звука, Халев тихо и жалобно заплакал. Рицпа тщательнее завернула его в свою шаль и прижала к себе, успокаивая.

— Я хочу остаться внизу, там, где я и была, — сказала она со спокойствием, которое показалось необычным даже ей самой.

— Мне плевать, чего ты хочешь, — Атрет взял полотенце и вытер пот с лица. — Ты будешь жить наверху, в комнате, которая находится рядом с моей.

От тревожных предчувствий у Рицпы защемило сердце.

— Если я буду жить так близко от тебя, слуги подумают…

Атрет в сердцах швырнул полотенце на пол.

— А мне плевать, что там кто–то о ком–то думает!

— А мне нет! Речь сейчас идет о моей чести.

— Можно подумать, ты только сегодня появилась в моем доме.

— Но до сегодняшнего дня наши комнаты не были рядом!

В запале Рицпа едва не разболтала Атрету о том разговоре, который у нее только что состоялся с Пилией, но вовремя остановилась.

Ей не хотелось причинять этой девушке дополнительные неприятности. Больше всего ей сейчас хотелось избавиться от неприятностей самой.

— Это неприлично.

— Зато правдиво, — сказал Атрет с решительным блеском в глазах.