Кто–то дважды постучал в дверь. Глубоко вздохнув, Рицпа прошла через комнату и отодвинула засов. На пороге стоял Сила.

— Атрет хочет говорить с тобой.

— Сейчас? — что бы ни произошло внизу, было очевидно, что ей придется вынести на себе всю тяжесть происшедшего.

— Он сказал, чтобы ты оставила ребенка.

— На кого? На тебя?

Сила отступил на шаг назад.

— Он не сказал.

Рицпа взяла Халева. Обернув его в шаль и устроив у себя на руках, она пошла за Силой из своей большой комнаты по верхнему коридору. Дверь в комнату Атрета была открыта. Рицпа остановилась на пороге. Атрет повернулся к ней. Увидев ребенка у нее на руках, он выругался по–германски.

— Я же сказал, чтобы ты его оставила!

— Но его не на кого оставить, мой господин, — возразила Рицпа, не входя в комнату.

— Где кормилица?

— Хильда работает сейчас на кухне.

— Только не сегодня. Позови ee! — сказал Атрет, кивнув Силе. Стук кованых сандалий охранника эхом раздался по верхнему коридору. Атрет возбужденно прохаживался по комнате, что–то бормоча на своем языке. Белье с его постели было разбросано по полу. Он в сердцах пнул его.

Появилась запыхавшаяся Хильда. Рицпа развязала шаль и отдала Халева ей в руки.

— Он уснет, если ты уложишь его в кроватку, — сказала Рицпа и мягко коснулась ладонью руки женщины. — Не оставляй его одного.

— Хорошо, моя госпожа. — Кормилица перевела беспокойный взгляд на Атрета и ушла. Сила отступил на шаг назад, чтобы дать ей дорогу.

— Смотри всюду в оба, — рыкнул но него Атрет. — Я хочу поговорить с госпожой Рицпой наедине. — Сила ушел, оставив ее одну на пороге. — Заходи и закрой дверь, — сказал ей Атрет тоном, не терпящим возражений.

Рицпа сделала, как он просил, чувствуя сильное волнение. Состояние Атрета могло означать только одно:

— Серт знает о Халеве, так?

— Нет, но Серт знает о том, кто ты. — Атрет мрачно усмехнулся. — Он, наверное, знает о тебе больше, чем я!

Рицпа облегченно вздохнула.

— И что тут особенного? Почему такая обыкновенная женщина, как я, стала интересна такому человеку, как Серт?

— С твоей помощью он хочет заставить меня снова сражаться. — Атрет уже не скрывал своего раздражения по поводу того, что Рицпа ничего не может понять. Он скривил губы в циничной улыбке. — Он думает, что ты моя любовница.

Щеки Рицпы покраснели.

— Надеюсь, ты разъяснил ему, что это не так, мой господин.

— Я сказал ему, что твой язык подобен жалу скорпиона, и это действительно так. Я сказал ему, что устал от тебя, и это действительно так. В ответ он оказал мне большую милость, предложив, чтобы я продал тебя ему. Я обещал подумать.

Рицпа побледнела.

— Что ты обещал? — произнесла она упавшим голосом.

— Я знал, что ты послана мне как проклятие, с того самого момента, как увидел тебя! — слова Атрета были подобны ударам молота.

— Ты не можешь продать то, что тебе не принадлежит! — сказала Рицпа, с трудом сдерживая дрожь. Он что, совсем из ума выжил?

— Ты христианка, — из уст Атрета это прозвучало как обвинение.

— О моей вере ты знал еще до того, как я пришла сюда.

— О том, что ты здесь, может узнать человек, который запросто может снова лишить меня свободы.

Рицпа закрыла глаза. Потом, тяжело вздохнув, с тревогой посмотрела на германца. Мысль о том, чтобы уйти отсюда, даже не приходила ей в голову, потому что без Халева она не представляла себе жизни.

— Мне бы хотелось вышвырнуть тебя вон.

Закусив губу, Рицпа сцепила руки перед собой. «Ни слова, — сказала она себе. — Господи, дай мне силы промолчать».

— Но если бы я действительно сделал это, люди Серта об этом бы тут же узнали. И сообщили бы Серту о том, что ребенок остался со мной. Он бы захотел узнать, почему, и очень быстро ему бы все стало ясно.

— О Господи Боже, защити нас, — зашептала Рицпа, быстро осознав, каким образом совершенно невинный малыш может стать орудием в руках такого бездушного человека, как Серт.

Атрет снова изрек проклятие.

— И вот теперь, из–за тебя, мне придется либо склониться перед одним кровавым римским аристократом, либо закончить жизнь на арене! — Перейдя на крик, Атрет пнул ногой стол и перевернул его, разбив при этом изящный глиняный светильник.

Рицпа вздрогнула, но осталась стоять на месте. Отец, укажи мне выход. Дай мне нужные слова. Что нам делать? И тут ей пришла в голову пугающая, просто ужасная идея. Она даже не хотела о ней говорить, но это было единственное решение, которое она видела.