Она отжала волосы и выдавила на голову кондиционер. Она не могла не признавать того факта, что с Ритой он вел себя весьма терпеливо и внимательно, особенно когда та набросилась с кулаками на Рэнди. Хью никогда бы не вмешался в подобную ситуацию. Он ненавидел все формы публичного выражения эмоций, и они всегда приводили его в смущение, как будто по каким-то причинам ему казалось, что они плохо отразятся на нем самом. Факт, что в данном случае дело касалось Риты, не имел для него никакого значения. Они никогда не были настоящими друзьями. Зная Хью, можно было бы с большой долей вероятности предположить, что он просто бросил бы ее там, где она находилась, то есть на мостовой. А вот Рилли не бросил. Он пришел ей на выручку. Разумеется, не как рыцарь в сверкающих доспехах и на белом коне, а просто как парень в потертой кожаной куртке и на разбитой грузовой машине, но все равно следует признать, что это было очень мило с его стороны. В конце концов, он ведь едва знал их обеих.

Она смыла кондиционер и еще некоторое время постояла под душем. Она тоже едва его знала. После того как он отвез их домой, он сказал, что позвонит относительно работы. Но не позвонил. Прошла уже целая неделя, и никаких звонков от него так и не последовало.

Обернув вокруг головы полотенце наподобие тюрбана, она снова вернулась в раздевалку и жадно вдохнула в себя свежий воздух. Может быть, его ассистенту стало лучше и в ее помощи он больше не нуждается? Что, в конце концов, можно расценить как вполне обычное дело. Она тоже найдет другую работу. Она взяла фен, сняла с головы полотенце и начала сушить волосы под струей теплого воздуха. Если думать об этом в таком русле, то вообще не имеет значения, позвонит он когда-нибудь или нет. И все детали тоже не имеют значения. Она выключила феи и посмотрела на себя в зеркало: волосы колечками, щеки горят. Но почему же в таком случае ей кажется, что она постоянно пытается себя в чем-то убедить?

— Я тебе скажу, чего мне сейчас хочется до смерти, — провозгласила Рита, выходя из душа с глиняной маской на лице. — Я уже сто лет не пробовала ничего подобного.

— Наверное, ты имеешь в виду секс, — невозмутимо произнесла Фрэнки, накладывая на веки крем под тени.

— Очень остроумно, — огрызнулась Рита. — Траханье здесь ни при чем.

— А что же в таком случае? — спросила Фрэнки и сама похолодела от возможного ответа. Она не думала, что сможет выдержать новые Ритины тактики самосовершенствования. Йога еще куда ни шло — каламбуры в сторону, — но если речь пойдет о пророщенной пшенице или макробиотическом питании, то она за себя не ручается. А теперь Рита начиталась книжек по фэн-шуй и ведет на нее наступление по поводу походов в туалет.

Рита улыбнулась. Такой улыбкой, которая всегда у нее появлялась, когда она собиралась напиться или где-нибудь нахулиганить.

— «Маргарита». Соленые кромки бокалов.

Фрэнки тоже улыбнулась:

— О, такого рода самосовершенствование я просто обожаю!

— Кто эта женщина?

— Какая женщина?

— Которая у тебя на уме! — Дориан начал щелкать в воздухе пальцами, как танцор фламенко, стараясь привлечь внимание официантки.

— Я не знаю, о какой женщине ты толкуешь. — Рилли шуршал пачкой «Мальборо». Он просто умирал от желания закурить.

Они сидели за столиком мексиканского ресторана под названием «Кармен», знаменитого своими сногсшибательными коктейлями «Маргарита», благо, час был для этого самый подходящий. И не они одни так считали. Заведение просто гудело от хиппующей голливудской тусовки, теснящейся вокруг деревянных столов, где под текилу хорошо шли сырные «квесадилас» и изрядные порции пережаренных бобов и риса. Здесь получило воплощение голливудское представление о Мексике. На выбеленных стенах красовались яркие, в полоску, мексиканские попоны, среди которых были развешаны пародийные плакаты, призывающие «К возмездию!», на которых были изображены усатые и в сомбреро бандиты, все как на подбор подозрительно смахивающие на Чеви Чейза. Народные латиноамериканские ансамбли наяривали музыку, которая заглушала разговоры посетителей, а латиноамериканские красавицы в пестрых юбках с многочисленными оборками и в обшитых рюшами кофточках разносили кувшины с коктейлями «Маргарита» по пять долларов за штуку. Только в Ла-Ла официантки могли выглядеть как Сальма Хайек или Дженнифер Лопес.

— Послушай, да из тебя просто слова невозможно выжать за весь вечер! — Тут Дориан положил глаз на одну из официанток в дальнем конце зала и расплылся в улыбке. — Ну, должна же быть в твоей голове хоть какая-нибудь женщина!

— Ничуть. — Рилли покачал головой. — Женщины меня не интересуют.

— Ты что, не в своем уме? — Взгляд Дориана блуждал вверх и вниз по стройным формам официантки и остановился на ее впечатляющей ложбинке между грудями. — Ну как можно не интересоваться парой этаких?..

Рилли провел рукой по волосам. На них все еще оставались следы машинного масла с тех пор, как ему пришлось хорошенько поваляться под грузовиком, чтобы заделать дыру в передней прокладке, смятой «Жар-птицей» Фрэнки.

— Я думал, ты говоришь о женщинах, а не об их сиськах.

— О женщинах, о женщинах. — Дориан слегка распустил воротничок своей шелковой рубашки от Гуччи, распрямил по мере возможности спину и выпятил грудь. — Просто я слегка отвлекся. — Он подозвал официантку, которая то там, то здесь виляла задницей между рядами тесно поставленных столов и стульев. — Итак, ты хочешь сказать, что на твоем горизонте определенно никого нет?

— Никого. — Рилли ссутулился над столом и поковырял вилкой в огромной миске с фруктовым салатом «гуакамола», поданного с черствыми маисовыми лепешками. Некоторое время он раздумывал, стоит ли это есть.

— Но почему? — спросил Дориан и быстро провел по губам гигиенической помадой с запахом вишни. — Ты порвал с Келли больше двух лет назад. Тебе нужна девушка.

— Мне нравится быть самому по себе. Никакой суеты.

— И никакого удовольствия. — Дориан сложил губки бантиком, готовый действовать.