— Который час? — спросил он, хриплым со сна голосом.

— Около часа. Я шла, чтобы разбудить тебя, — после того, как она полюбовалась бы на него еще час, или пять.

— Тебе следовало разбудить меня пораньше, чтобы я тебе не мешал.

— Я решила, что ты можешь поспать здесь с тем же комфортом, что и дома, — в спальне, которую он делил со своей женой. Раздраженная тем, что ее мысли приняли такое направления, она добавила: — А сон после секса, как правило, лучший.

— Особенно если секс был таким невероятным.

Его подтверждение, которое она даже не думала, что было ей нужно, успокоило бешено стучащий пульс. Секс был невероятным. И не только, еще и забавным, и непристойным, и наполненным неожиданной щедростью. Люк Алмэйда был щедрым во многих отношениях.

Между ними протянулась нить несомненной близости, когда они оба вспоминали невероятный секс. И на тот случай, если оставались какие-то сомнения по поводу того, насколько фантастическим тот был, его рука начала двигаться под простыней. Медленные, ритмичные движения, от которых ей стало труднее дышать.

— Если ты хочешь принять душ и… — поесть, поговорить, продолжать возбуждать эту великолепную часть тела, в которой она нуждалась внутри прямо сейчас.

— Иди сюда, — сказал он сексуально-серьезным голосом.

Она подошла к нему, с удовлетворением отмечая, что некоторые ранее недостаточно часто используемые мышцы приятно побаливали. Болезненность никогда не была такой чувственной. Она присела на край кровати.

— Ближе, — подбодрил он, его взгляд потемнел и потяжелел. Он сел, чтобы встретить ее на полпути.

Простынь упала. И челюсть Кинси упала вместе с ней. Мужчина был просто великолепен, и с великолепной эрекцией. Она сжала бедра.

Он заметил это. Ухмыльнулся.

— Это все для тебя, если ты будешь хорошей, крошка.

— А если я буду плохой?

— Плохие девочки получают это жестче. А сейчас не заставляй меня переходить к этому.

— Может я хочу быть плохой.

Воспользовавшись теми молниеносными рефлексами, который спасали его на работе, он притянул ее в свои сильные объятья.

— Как рука, бандитка?

Кинси сжала кулак в пародии угрозы.

— Тебе лучше не ссориться со мной, Алмэйда.

— Точно так и планировал, — Люк коснулся губами ее все еще покрасневших костяшек и ее глупое потрёпанное сердце прошептало “шлепанцы”. — У меня сегодня выходной. Хочешь позависать?

— Это какая-то странная вещь, связанная с бондажом? — пошутила Кинси, глупо обрадовавшись тому, что он поднял этот вопрос, но все еще боясь увидеть в нём нечто большее.

Он улыбнулся. Одна из тех “все нормально, крошка, я вижу, что ты нервничаешь” улыбок.

— Позже я приглашен на пикник к друзьям. Тебе они понравятся. Мы сможем посмотреть на фейерверки, запустить пару своих. Что скажешь?

Последний вопрос был задан в стиле “сразу к делу”. Никаких больше шуток, давай будем честными: нам может понравится проводить время вместе.

Она подумала о том, что ей было надо. Что было правильным для нее.

— Люк, я хочу… Я просто… Я хочу быть честной. Я не ищу чего-то большего, чем просто компанию. После того, что случилось с Дэвидом, я какое-то время решила поработать над собой, — сказанное вышло более серьезным, чем она планировала, так что время для юмора. — Ты можешь использовать эти свои ненастоящие голубые глаза, как хочешь, но я отказываюсь влюбляться в тебя.

Он посмотрел на нее долгим тревожащим взглядом. Может она привела его в замешательство своей откровенной речью или это из-за ее обвинения в поддельном цвете глаз, или, может дело в опасном упоминании слова на Л? После стольких лет хождения на цыпочках с Дэвидом, когда она подавляла свою сильную личность из уважения к эго ее бывшего жениха, Кинси больше не была заинтересована в играх.

Гранитные черты Люка пересекла улыбка.

— Так ты просто хочешь мое тело.

— Ты можешь говорить. Просто придерживайся общих тем в разговоре.

Улыбка стала шире.

— Мне это подходит. Я особенно хорош в той части, что подразумевает работу над тобой. Над твоей грудью, задницей, над сладким местечком между твоими бедрами, — большая мозолистая рука скользнула к краю ее футболки и обхватила попку. — Считай меня своим секс-тренером, пока ты снова не встанешь на ноги.

За две секунды он уложил ее на спину, подмяв под свое твердое, чрезвычайно твердое тело.

— А это значит, чтобы выполнить работу хорошо, я планирую не давать тебе встать на ноги так долго, как это возможно, мисс Тэйлор.