Анна садится рядом, намазывает свой блин маслом и поливает его сиропом. Я потрясена тем, что в такое время у нее есть аппетит, что она не забыла о таких вещах, как еда и удовольствия.

Я вытираю подбородок и кладу салфетку на стол.

— Кому, ты хочешь, чтобы я позвонила первой? Давай сразу разберемся с этим дерьмом.

— Вот это моя девочка! — опускает вилку Анна. — Сразу берет жизнь за яйца!

— Боюсь, это сейчас не про меня. Я просто хочу скинуть с себя всю эту хрень, чтобы потом уйти к себе в комнату и остаток дня проплакать.

— Но ты стараешься! Ты делаешь всё возможное.

— Наверное, ты права.

Я беру телефон. Смотрю на подругу, вопросительно приподняв брови, затем перевожу взгляд на мобильный в руке.

— Сначала позвони на работу. — Отвечает Анна на мой взгляд. — С этим полегче будет. Просто деловой разговор и никаких эмоций.

— Мне нравится, что ты думаешь, будто в разговоре с моими родителями будут присутствовать эмоции.

Я набираю номер и жду. На звонок отвечает женский голос. Я узнаю Нэнси. Я люблю Нэнси, она замечательная женщина, но когда она произносит: «Библиотека Лос-Анджелеса, отделение Фэрфакса, справочная. Чем я могу вам помочь?», я нажимаю отбой.

ЯНВАРЬ

Технически библиотека в день Мартина Лютера Кинга была закрыта, но я согласилась поработать. В выходные кучка народу — скорее всего старшеклассники или подростки-бунтари помладше — устроили в секции «Мировые религии» полный раскардаш. Что они только не делали с книгами. Поскидывали их на пол, запрятали в другие секции, засунули под столы, переставили в невообразимом порядке.

Мой начальник Лайл был убежден, что это самый настоящий террористический акт, призванный заставить нас здесь, в библиотеке Лос-Анджелеса, задуматься о роли религии в современном обществе и ее влиянии на власть. Я же склонялась к мысли, что это безобидное дурачество — секция «Мировые религии» находится в самой дальней части зала, у стены, поэтому скрыта из вида. Я не раз подлавливала в библиотеке сладкие парочки, и все они обжимались именно там.

В этот день никто больше на работу не вышел, но Лайл сказал, что если я приду и приведу в порядок секцию, то он даст мне выходной в любой другой день. Его предложение пришлось мне по душе, тем более что Бен в этот день тоже работал. Мне нравится раскладывать книги в алфавитном порядке. Чудно, да? Тем не менее, это так. Люблю книги, в которых есть правильные и неправильные ответы, книги, по которым можно сделать все идеально. Такие редко можно найти в разделе гуманитарных наук. Обычно они связаны с науками точными. Знаете, за что я обожаю алфавит и десятичную систему Дьюи? За объективные стандарты в необъективном мире.

Мобильная сеть в библиотеке ловится плохо, и так как помещение пустовало, день выдался необыкновенно спокойным — день, проведенный в моем собственном мире.

Около трех, когда я почти закончила собирать по кусочкам секцию «Мировые религии» как какой-то трехмерный паззл, зазвонил телефон. До этого я не обращала внимания на звонки, но тут почему-то побежала отвечать.

Обычно я на работе не сижу за телефоном. Предпочитаю общаться с людьми, заниматься архивом или готовить для библиотеки проекты, поэтому взяв трубку, я вдруг осознала, что не помню, что нужно говорить:

— Алло? — начала я. — Эм… Библиотека Фэрфакса, Лос-Анджелес. Оу, эм… Публичная библиотека Лос-Анджелеса, справочная Фэрфакса. Ой… Отделение Фэрфакса, справочная.

На последней своей фразе я вспомнила, что могла вообще не отвечать на телефон и тогда избежала бы такой стыдобищи.

На другом конце провода раздался смех.

— Бен?

— Эм, справочная Фэрфакса. Ой. Отделение. Эм… — смеялся он. — Ты самый очаровательный человек на земле.

Я тоже засмеялась от облегчения, что опростоволосилась лишь перед Беном, и почувствовала еще большее смущение оттого, что опростоволосилась именно перед ним.

— Что делаешь сейчас? Я думала, ты сегодня работаешь.

— Работал. Но полчаса назад Грег отпустил всех домой.

— Здорово! Приходи ко мне в библиотеку. Я освобожусь минут через двадцать. О! — Мне в голову пришла замечательная идея. — Мы можем заглянуть куда-нибудь в час скидок! [9] — Мне еще ни разу не удалось улизнуть с работы пораньше, чтобы застать этот час, но очень хотелось.

— Звучит заманчиво, — рассмеялся Бен. — В общем-то, для того я тебе и звоню. Я уже почти рядом.

— Что?

— По улице иду. Пришлось пешочком пройтись.

— О! — Я взбудоражилась от мысли, что с минуты на минуту увижу Бена и что в ближайшие же полчаса угощусь грошовыми напитками. — Подходи к черному входу. Я открою тебе дверь.

— Отлично, — ответил Бен. — Буду через пять минут.

Никуда не спеша я пошла к черному входу не напрямую, а мимо абонементного стола. И хорошо, что сделала так, потому что, проходя мимо передней двери, услышала тихий стук. Подняв глаза, я увидела мистера Каллахана. Он стоял, приложив ладони к стеклу наподобие бинокля, и печально и растерянно всматривался внутрь.