– Признаю, я немного обеспокоен, - он указал на пергамент в руке. – Просто, прежде чем мы оставили Джевел, я получил это сообщение от лимерийского информатора. Я читал его много раз, но до сих пор не верю в это.

– Речь о Магнусе? Принц наслаждается моментом своей власти?

– Как по мне, слишком сильно. Если я верю в то, что тут написано, он несколько раз встречался с мятежниками.

Она положила свою руку на его.

– Мне так жаль это слышать. Но я должна сказать, что если это правда, то я не удивлена. Ваш сын уже совершил предательство против вас.

– Он говорит, что имел на это причину.

– Всегда есть хороший повод для предательства.

– Скажите, императрица, зачем это вы отравили свою семью?

Она почти забыла, насколько чувствительными бывают митиканцы. Если б она хотела вскружить голову Гая, она б не забыла о мягкости в своём поведении.

– Я понимаю, вам хочется думать о нём лучше, - сказала она сладко. – Он ваш наследник. Но более чем одно предательство, противостояние против всего, что вы делаете… Он должен заплатить за свои преступления.

– Вы предлагаете мне казнить своего единственного сына?

Резкость мелькнула в тёмных глазах короля, предупреждение, что она недостаточно мягка.

– Конечно, нет! Тут нет простого ответа. Я не сказала, что есть. Но я забочусь о вас. О нас. Нашем будущем. И если Магнус встретит наш приезд силой, моя стража не будет колебаться и даст отпор. Я хочу мира так же, как и ты, но если лимерийский дворец восстанет, кровь прольётся.

– Спокойствие, - он подарил ей суровую улыбку. – Есть много слов, что связаны с вашим именем, Амара, но мир – это не одно из них.

– Почему нет? – вознегодовала она. – Зачем мне вредить новому драгоценному камню в крешийской короне?

– Почему вы приказали двадцати кораблям следовать за нами, останавливаться в каждом митиканском порту и обеспечивать, чтобы мы не встречали сопротивления?

– Потому что я осторожна. И вы согласились с этим.

Он вздохнул.

– Да, я знаю, мы должна помнить о повстанцах и о контроле.

Напряжение пропало из разума Амары, и она позволила себе расслабиться.

– Может быть, возвращение заставит Магнуса понять, что всё к лучшему. Что Митика будет сильнее, став частью Крешии.

– Прежде у меня не было сомнений, что мой сын придёт, что мы увидимся вновь с глазу на глаз, что он возьмёт на себя обязанности моего наследника с честью и гордостью. Но есть одна проблема, что это оттесняет, - Гай остановился и с прищуром посмотрел на Лимерийский берег. – Клейона Беллос. С того момента, как интриги маленького существа влились в нашу жизнь, кажется, между мною и сыном появился разрыв. Я вырастил его, но она сумела подкупить. Я был слеп, не видел этого прежде, но теперь. Он любит её, - он уцепился в перилла с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

– Он может любить её, но она любит его? – рассуждала девушка. – После всего, что случилось с её бывшим королевством, она может видеть в нём что-то, кроме врага?

– Это не имеет значения, любит ли она его. Безответная любовь остаётся любовью, - он покачал головой. – Когда я становлюсь старше, я понимаю выбор своей матери. Не прощаю его, но понимаю. Мой сын не знает, как сильно похож на неё.

Теперь уже в Амаре проснулось любопытство.

– В каком смысле? – спросила она.

Он не ответил.

Она нахмурилась, всё ещё надеясь вытянуть из него больше информации.

– Вы хотите сказать, что… когда-то любили кого-то так, как, вы уверены, Магнус любит Клео?

Губы короля превратились в мрачную линию.

– Неважно. Это было давно и не имеет значения.

– Это Альтия? – Амара никогда не встречала бывшую королеву, но видела её суровый портрет в коридорах лимерийского дворца.

– Нет. Не Альтия, - Гай вновь посмотрел на пергамент. Когда Амара думала, что он сказал уже всё сегодня, он вновь начал говорить, с грустью в его голосе. – Когда я был молод, моложе Магнуса, я побывал за границей. Я встретил девушку. Красивую, сложную, очаровывающую девушку. Мы спорили, обсуждали всё, что только можно представить, и она стала всем моим миром. Я хотел провести остаток жизни с нею, был уверен в этом. Но у моей матери были для меня другие планы – планы, что не принимали мою беззаветную преданность. "Любовь – это слабость", так она сказала. И её стоит уничтожить, иначе обманчивые, опасные существа используют эту слабость для собственной выгоды.

– Что случилось? – спросила Амара, приближаясь к Гаю, чтобы сделать вид, что утешает его.

– Моя мать вмешалась. Она отравила эту любовь словами и угрозами в темноте, даже не знаю, как, и вскоре любовь девушки стала ненавистью. В конце концов, она вышла замуж за другого, и у них были красивые дети.

И Амара поверила, ведь сама поступала так же.

– И где она сейчас? – спросила она вслух. – Вы знаете?

Его челюсть напряглась.

– Она умерла, - прошипел он.

– Простите, - промолвила она, всё ещё не веря, что Кровавый Король рассказал эту историю о любви и потери.