Феликс откинулся на сидении и закрыл глаза, наслаждаясь тёплыми лучами на лице. Несколько лошадей чисто-белого окраса, с ароматными цветами, вплетёнными в гривы и хвосты, вывели повозку из доков, и кучер перемещался по гладкой каменной дороге. Крешия была столь красочна, её здания, магазины и таверны очень отличались от всего, что Феликс прежде видел.

Вскоре Феликс понял, что драгоценности были куда более красивыми, чем богатыми. Это само совершенство. Каждая деталь, каждый укромный уголок, каждый дюйм в городе был безупречен, даже детали в живописи и скульптуре. Окна сверкали. Улицы сияли. На небе – ни одного облака.

– Красота, - пробормотал Феликс.

– Да? – отозвалась Амара, и Феликс был удивлён, что случайно привлёк её внимание. – Мой отец поставил физическую красоту на первое место в Крешии, особенно в Джевеле. Он считает красоту силой.

– Что же происходит, когда появляется уродство? – спросил Феликс.

Её выражение стало задумчивым.

– Я не могу даже думать о подобном.

– Ну, теперь, Мило, уверен, что у тебя ничего не получится.

Феликсу удалось вызвать искреннюю улыбку принцессы – но король и Мило сидели близко и слышали, так что пора уже и замолчать.

Карета миновала своё отражение в гигантском куполообразном серебряном здании, которое Амара называла главным храмом Джевела. Феликс не знал многого о крешийской религии, но был уверен, что они не молятся ни Валории, ни Клейоне.

Наступила тишина на несколько долгих мгновений, пока Амара наконец-то не заговорила.

– Простите, король Гай, но я должны спросить, так как была слишком заинтересована с момента новости о вашем посещении. О чём вы хотите поговорить с моим отцом? Что за срочное дело заставило вас проделать этот путь?

– Я восхищаюсь вашей искренностью и вашим любопытством, принцесса, но, боюсь, это моё дело и дело императора. Уверен, вы поймёте.

– Бросьте. Уверена, вы можете мне намекнуть.

Улыбка застыла на губах короля.

– Разве вам понравился визит в моё королевство, принцесса?

Амара колебалась, прежде чем ответила из-за слишком резкого изменения темы.

– Очень.

– Мне жаль, что вы уехали прежде, чем мы смогли попрощаться.

– Да, и я была так несчастна, пропустила даже стражей на вилле, что сопроводили бы меня и моего брата в ваш дом. Простите за грубый отъезд, но мне надо было уходить. Я не могла больше находиться в вашем царстве.

На первый взгляд, это был лишь вежливый разговор двух членов королевской семьи, но Феликс готов был поклясться, что слышал что-то тёмное, иное, не дружелюбное в их тоне.

– Как жаль, - промолвил король. – Я послал стражников, потому что мне удалось отыскать прекрасные покои для вас во дворце.

– Как мило!

Король посмотрел на неё, его улыбка стала шире, и тёмные глаза блестели с интересом.

– Вы меня разочаровали, принцесса. Знаменитая крешийская прямота, как правило, заметна. Неужели мы продолжаем играть в эту игру?

– Я участвую только в тех играх, в которых собираюсь побеждать.

– А ваш брат, принц Ашур? Играет так же, как и вы?

– Боюсь, не так хорошо.

– Неужели он тоже покинул Митику и вернулся домой?

Феликс изучал лицо Амары, но её невозможно было прочесть.

– Пока нет, - просто ответила она.

Король замолчал на долгое мгновение, пока карета приближалась к дворцу.

– Может быть, в один прекрасный день вы будете говорить мне свои мысли, а не прятать их.

– Не уверена, что они вам понравятся, король Гай.

– Не стал бы убеждать в этом.

Феликс чувствовал, что они с Мило будто бы стали полностью невидимы, оставив только двух представителей королевских семей в карете, что мерились силами друг против друга.

– Как принц Магнус? – спросила Амара.

– Очень хорошо.

– В самом деле. Вы видели его в последнее время?

Король сузил глаза.

– Мой сын на данный момент путешествует, но мы всё ещё поддерживаем тесную связь. Я только что получил сообщение от него о том, что нынче в Лимеросе.

– О, да, знаю, - она вздохнула. – Ваш милый маленький наследник так решим продолжать свой путь… Так упрям.

– Полагаю, упрямство показывает в нас отца и сына.

– Да. И он так един с женой, не так ли? Когда в последний раз я видела их в Лимеросе, они не могли оторвать взгляды друг от друга. Любовь… Одна из немногих вещей в этой жизни, ради которой следует убивать. Вероятно, он на всё готов для неё. Как романтично, учитывая, что она – самая большая угроза для вашего трона.

Выражение лица короля было решительным и невозмутимым, но лицо в тени немного покраснело.