Шрифт:
Наша победа у Драм-Деги испугала Мухтар-пашу. К генералу Тергукасову приезжают делегации армян, благодарят за избавление от османов.
Армяне — народ гостеприимный, настрадавшийся в турецкой неволе, их грабили и резали, отнимали у них детей и забирали в гаремы молодых женщин. На привалах армяне привозят нам лепёшки — лаваши и мясо, вино в бурдюках и в глиняных кувшинах кислое молоко — мадзун...»
В письме нет ни слова о том, какую угрозу правому флангу турецкой армии создала победа Эриванского отряда при Драм-Дега. Чтоб спасти положение, Мухтар-паша сосредоточил против Тергукасова большую часть сил армии. Сам Мухтар-паша возглавил отряд в восемнадцать тысяч с одиннадцатью пушками, подошёл к Баязету и перекрыл Тергукасову связь с базой.
Что же предпринимает Лорис-Меликов? Вместо того чтобы вывести отряд из-под удара, он шлёт распоряжение развернуть боевые действия в тылу врага и тем самым помочь колонне генерала Геймана, двигавшейся на Сагенлуг, и обеспечить прочную осаду Карса.
Над Эриванским отрядом нависла серьёзная опасность. Ко всему, место для бивака было выбрано неудачно.
Вот как об этом пишет Василько в письме к брату:
«Мы расположились на биваке, растянувшись по лощине вёрст на пять и никак не ожидали неприятеля. Солдаты чистили оружие, кашеварили, латали обмундирование.
На Эшек-Эльяси выдвинулись небольшие заслоны полковника Медведовского и майора Гурова. Неожиданно они столкнулись с турецкой пехотой и конницей, спускавшейся в Даярское ущелье. Это наступала армия Мухтар-паши. Её силы превосходили Эриванский отряд вдвое.
Медведовский и Гуров приняли единственно правильное решение: помешать османам вступить в ущелье. Дорогу им перекрыл Медведовский, а Гуров занял высоты, прикрывающие бивак.
Эриванский отряд был поднят по тревоге. К тому времени правый фланг был уже надёжно прикрыт нашими заслонами.
Генерал Тергукасов приказал отряду выступить на помощь полковнику Медведовскому и майору Гурову.
Оборону на правом крыле возглавил полковник Броневский. В центре, где я принял участие, командовал полковник Шпак, а левое крыло вёл полковник Слюсаренко...
Видимо, Мухтар-паша рассчитывал застать; нас спящими. Нас спасли заслоны.
Когда на правом крыле обстановка сложилась крайне трудная, во фланг наступающим туркам ударил наш центр. Полковник Шпак сам повёл своих крымцев в контратаку.
Наступление наших войск было настолько грозным, что османы дрогнули. Тут перешёл в атаку весь правый фланг. Турки побежали.
Мы гнали османов десятки вёрст. Турки потеряли четыре тысячи человек. А мы полтысячи. Погиб командир Крымского полка полковник Слюсаренко...»
Глава 5
Генерал Гурко не был либералом, он верой и правдой служил Отечеству. Служил при Николае Первом, служил при Александре Втором. Вред крепостного права понимал и буржуазные реформы, принятые Александром Вторым, одобрял. Особенно, как человек военный, приветствовал отмену рекрутчины, когда солдата обрекали на пожизненную службу и был он совершенно бесправным.
Гурко приветствовал и другие реформы и ну никак не мог понять, отчего выступают против правительства всякие нигилисты, и тем хуже, террористы, какие мечут бомбы в императора, призывают к его убийству. Никак не укладывалось в сознании генерала Гурко, чем неугоден государь, который дал крестьянам волю, в суде ввёл присяжных заседателей, земское управление. И оттого Гурко считал: свободомыслие для России может пойти во вред. Тем паче, коль это свободомыслие допустить в армии, среди солдат...
Поликарпа Саушкина призвали в солдаты накануне войны. Прямо с Патронного завода. Таких, как Поликарп, петербургских рабочих, в их батальоне двое, остальные стрелки — деревенские парни.
С пятой ротой Орловского полка Саушкин оборонял Старую Загору. Было и такое, когда там, в Загоре, орловцы считали, что пришла пора им смерть принимать. Навалились на них турки силой великой, большим числом окружили янычары и, не подоспей вовремя отряд генерала Гурко, вырезали бы турки и орловцев, и дружинников.
На Саушкина два янычара кинулись, одного из них Поликарп штыком достал, другого генерал Гурко саблей срубил. Саушкин хорошо запомнил генерала.
С пятой ротой Поликарп Саушкин от Старой Загоры до Шипки дошагал.
Заняли орловцы редут по правому флангу, что прикрывал гору Центральную, укрепились, орудийная прислуга установила четырёхдюймовую батарею.
Покуда турки молчали, стрелки отдыхали, чистили ружья, штопали одежды.
Османы скапливались в Забалканье, у селения Шипка, подходили табор за табором, становились биваком. Сулейман-паша готовился к штурму.