Ещё до начала наступления Николай Паршин выслал на Урал своей, как он объяснял, невесте Гале Нечкиной денежный аттестат. Объясняя такой поступок, он писал: «Галочка, не сердись на меня за это. Нет у меня сейчас человека более близкого и родного, чем ты. Именно поэтому я считаю своим долгом поддержать тебя в трудную годину и хоть чем-то облегчить те неимоверные трудности, которые ты переносишь. Я понимаю, что этот поступок может показаться тебе преждевременным. Но война и те опасности, которым все мы подвергаемся, ускоряют наши решения. Я надеюсь, что по здравом размышлении ты поймёшь меня правильно, не осудишь и согласишься со мной...»

Письмо и денежный аттестат Галя получила одновременно и вначале просто растерялась: не знала, как к этому отнестись. Её переполняло чувство благодарности и признательности, но в то же время в глубине души нарастал какой-то протест, какое-то несогласие с тем, что произошло, какая-то неловкость и даже обида. Ей казалось, что она не может, не имеет права принять такую «подачку» (она не могла найти другого подходящего слова), и в то же время ей не хотелось отказом омрачать только что складывающиеся сердечные отношения с Николаем: ведь он так поступил сам, без каких-либо намёков с её стороны, сделал искренне. В конце концов Галя решила, что все деньги, которые ей поступят по аттестату, она будет откладывать на сберегательную книжку, и, когда Николай вернётся с фронта, она преподнесёт ему их как подарок, и тогда вместе определят, на что их лучше израсходовать.

Приняв решение, девушка успокоилась. Постепенно улеглось чувство неловкости, вызванное неожиданным поступком Николая. Осталось и крепло чувство благодарности и нежности к нему. Галя не могла ещё представить, как сложатся их дальнейшие отношения, потому что слишком мало времени они проводили вместе, почти не говорили о своих чувствах и все объяснения между ними происходили, по сути дела, в переписке.

Завод встретил Галю размеренным гулом станков, и, став на своё рабочее место у конвейера, она уже не могла ни о чём думать, кроме своего дела. Темп работы на конвейере не оставлял времени на другие размышления, чувства и эмоции. Чёткий, строгий ритм задавал настрой всему коллективу, благодаря чему в конце концов рождался элегантный, блестевший светлыми красками самолёт-истребитель — гроза врагов.

Немного передохнуть Галя смогла лишь в обеденный перерыв. Быстро перекусив, она вышла из столовой, присела на скамейку в заводском скверике, рассчитывая оставшиеся в её распоряжении минуты провести на воздухе, греясь на теплом летнем солнце. Но тут объявили, что все приглашаются на митинг по случаю передачи авиаторам новой партии истребителей. Галя поднялась и пошла на заводскую площадь, где обычно проводились подобные мероприятия. Ей хотелось посмотреть на фронтовиков и хотя бы через них ощутить ту обстановку, в которой жил сейчас её Коля. Она немного опоздала к началу митинга и подошла, когда выступал молоденький лейтенант в новеньком обмундировании.

— Мы, покрышкинцы, — говорил он, — гордимся тем, что бьём врага на самолётах, сработанных вашими добрыми, умелыми руками, дорогие товарищи. Хорошие это самолёты. Делайте их побольше, а мы уж постараемся, летая на них, приблизить нашу общую победу...

— Кто это? — спросила Галя стоявшего рядом рабочего.

— Лейтенант-то? — переспросил тот. — Из соединения героя Покрышкина. С Первого Украинского фронта, которым маршал Конев командует. Гляди, молодой, а уже орден Ленина заслужил.

«От Конева, — подумала Галя. — А ведь Коля там же. Он ведь так и писал: «Смотри, где будет Конев...» Может, он с этим лётчиком знаком?» И она стала протискиваться вперёд к импровизированной трибуне, намереваясь расспросить лётчика о фронте и о том, не встречал ли он случайно лейтенанта-артиллериста Николая Паршина. Но она не успела: в это время объявили, что митинг окончен и все должны вернуться к своим рабочим местам.

Мастер ещё вчера предупредил Галю, что ей сегодня придётся работать сверхурочно...

Отработав полторы смены, она шла домой уставшая и голодная, думая только о том, как бы поскорее добраться до своей комнатки и, перекусив, что найдётся, лечь в постель. По дороге решила всё же зайти в магазин и выкупить хлеб по своей рабочей карточке. Она открыла дверь магазина и сразу же заметила — здесь произошло что-то неладное. Люди, стоявшие в очереди, о чём-то вздыхали, пытались успокоить присевшую на подоконник и безутешно плакавшую женщину.

— Что случилось? — занимая очередь, осторожно спросила Галя.

— Да обычное дело, — ответили ей. — Потеряла карточки. Теперь плачет и домой идти боится. Там у неё ребятишки, один другого меньше...

— Может, чем-нибудь можно помочь? Где она их выронила?

— Да и сама не знает.

Галя подошла к женщине, спросила:

— Вы, мамаша, хорошо поискали?

— А как же! — продолжая плакать, ответила женщина. — Вот она, моя сумочка. Здесь они были. Всегда в одном и том же отделении находились. А сейчас их нету.

— Припомните, где вы были за прошедший день? Женщина, вытирая платком глаза, стала вспоминать: