– Я не жалуюсь.
– Уесли поцеловал макушку Норы.

Он любил целовать ее туда. Она была размером с креветку по сравнению с ним. Сатерлин могла возвышаться над ним величиной своей личности, но, по крайней мере, он может обставить ее в росте.

– А Вам и не следует, молодой человек.
– Taлел потянулся и пожал руку Уэсли.
– Иметь такую женщину в своей жизни – настоящее благословление. Мы лишь принцы, ты и я. Но она - королева.

Нора кивнула в знак согласия.

– Не могу поспорить с этим. Ну, я могла бы, но не стану. Ни За Что Отшлепанный – это конь Талела. Он позволил мне одолжить его просто, чтобы немного подоставать тебя. Сработало?

– Нужно придумать что-нибудь покруче, чем кража лошади, чтобы напугать меня. Это же ты, в конце концов.

– Хорошая мысль.
– Нора еще раз поцеловала Ни За Что Отшлепанного в нос и передала его обратно Taлелу. – Он участвует в скачках сегодня?

– Да. Однако, на твоем месте я бы не ставил на него. Ты очаровала его, миледи, а одурманенная лошадь – это рассеянная лошадь.

Нора улыбнулась от уха до уха.

– Это ужасно. Мы не можем этого допустить.

Шагнув вперед, она обхватила руками морду Ни За Что Отшлепанного и уставилась ему в глаза.

– Ты должен победить сегодня. Выиграй для меня. Понимаешь?

Конь фыркнул сквозь губы, и Нора потрепала его по голове.

– Я приму, это как “да”.

– Он был бы глупцом, ослушавшись Вас, Госпожа, - сказал Талел, провожая Ни За Что Отшлепанного обратно в конюшню.
– Как и любой другой.

– Мне нравится, этот парень, - сказала Нора. – У него невероятный вкус в женщинах.

Уесли посмотрел на нее сверху вниз.
– Я не могу поверить, что ты знаешь Талела-бинт-Насера.

– Я не могу поверить, что ты знаешь Taлела. Неужели все в сфере лошадиных скачек знают друг друга?

– Вообще-то да, - сказал Уесли, когда они прошли мимо загона к букмекерским будкам.

– Неужели все в мире извращенцев знают друг друга?

– Абсолютно. По крайней мере, в кругах Нью-Йорка, да. Я вроде как удивлена тем, как много совпадений наблюдается. Гриффин и Taлел и ты…

– Я не отношусь к сообществу извращенцев Нью-Йорка.

– У Кингсли Эджа в кабинете есть на тебя досье толщиной в дюйм. Нравится тебе это или нет, ты один из нас, - сказала она.
– Теперь, как мне поставить на Ни За Что Отшлепанного?

– Это зависит от того, хочешь ли ты сделать ставку на его победу, место в гонке или показатели? Ты можешь подключить фантазию и сделать комбинацию ставок. Может быть тройную или суперфекту* (ставка, в которой можно выбрать первых четырех финиширующих в скачках, в правильном порядке).

– Понятия не имею, что это значит.
– Нора вытащила стодолларовую купюру и положила ее на стойку.
– Я хочу, чтобы Ни За Что Отшлепанный выиграл. Вот и все.

Женщина в букмекерской будке протянула Норе ее билет, и Уесли проводил ее к трибунам. Они заняли свои места, и Уесли достал бинокль.

– Хороший устойчивый беговой путь. Не было дождя, по крайней мере, неделю. Бега будут быстрыми сегодня.

Он любил знакомить новичков со скачками. Они всегда были поражены тем, как быстро заканчивалась гонка. В свои лучшие дни, Уесли мог пробежать милю за семь минут. Самый быстрый конь может это сделать за сто тридцать одну секунду, едва ли больше двух минут. Ему взрывало мозг, когда он думал о том, что более тысяч фунтов конской плоти охватывали полную милю за две минуты.Конная индустрия, Чистокровные рысаки, скачки, среди которых он вырос, и к которым давно потерял интерес, не желая быть частью этого мира. Но сами лошади по-прежнему поражали его. Сирены взвыли, предупреждая всех, что гонка начнется через секунды. Нора забрала у него бинокль и обратила свое внимание к стартовым воротам.

– Смотри, как они вырываются из ворот, - сказал Уесли.
– Это самая захватывающая часть, не считая финиша. Эти лошади настолько взвинчены от адреналина сейчас, что, когда эти ворота откроются, для них это сродни взрыву бомбы.

– Звучит опасно.

– Это и есть опасно. Именно здесь происходит очень много несчастных случаев. Много лошадей умерло прямо у ворот. Переломы лодыжек, переломы ног. Жокеи тоже там калечатся.

– Бедные ребятки.

– Некоторые жокеи-женщины, Нора.

– Бедные девочки.

– Скачки - это не миловидный спорт, - признался Уесли.
– Лошадей разводят для скорости, а не для сердечности. Ноги как веточки. Они легко калечатся и так усердно бегут, что их легкие могут кровоточить. Они хрупкие животные.

– Хрупкие как раз в моем вкусе. Действительно ли скаковые лошади ссут, как скаковые лошади?

– Если у лошади кровотечение в легких, ей дают Лазикс. Это мочегонное средство. Они могут пописать около двадцати галлонов.

– Хмм… двадцать галлонов. Влить достаточное количество Шардоне в меня, и я могу составить им конкуренцию.