Ренц сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза.

— Дестини. — Он беспрестанно нашептывал ее имя. Мысли о субботней ночи приводили его в волнение. — Дестини… Лаура. Да, ты станешь Лаурой.

Воспоминания затопили его мысли. Это было прошлой весной… только прошлой весной, а казалось, будто давным–давно… он заметил свою любовь на заднем дворе старшей школы, когда она опять ждала своих дочерей. Да, ныне она звалась Деборой Уэллер и была женою ничем не примечательного ветеринара.

Но мне все равно, как ты себя называешь. Сегодня ты вновь станешь Лаурой, думал он, глядя на полную луну. Он позволил лунному свету согреть себя, после чего вновь обратил взгляд на нее. Он боялся упустить ее из виду, боялся, что может снова ее потерять.

С той самой случайной встречи на школьной стоянке он думал о Деборе Уэллер, преследовал ее, следил за ней. Вечерами он прокрадывался к окну и наблюдал, как семья вкушает вечернюю трапезу. Через окно он наблюдал за ней и наслаждался ее смехом, ее улыбкой, ее яркими, зелеными глазами.

Лаура, чувствуешь ли ты, что я рядом?

Чувствуешь ли ты мою любовь к тебе?

Нас разлучили, Лаура. Но ненадолго.

А потом, несколько дней спустя, Ренц понял, что время пришло. Полная луна освещала серебристым светом ее внедорожник, когда она ждала на пустой парковке. Он выскользнул из темноты и направился к машине, готовый заявить свои права на будущую невесту.

Окно с ее стороны было закрыто. Ее светлые волосы изящно ниспадали на плечи, в них играли отблески лунного света. Он тихо постучал в окошко и увидел, как она подскочила от неожиданности.

Она долго смотрела на него, потом вспомнила. Опустила стекло.

— Мистер Анжелини? Надо же. Мы все время встречаемся на этой парковке.

Ее низкий голос был словно бархат. Как у Лауры.

— Вы бы не могли мне помочь? — спросил он, усилием воли сдерживая дрожь в голосе. — Я уронил ключи. Если вы приоткроете дверцу, свет из салона поможет мне их найти.

Она ни секунды не колебалась. Она открыла дверцу машины.

Он запустил руки в салон и схватил ее.

Он сжимал ее так крепко, что она даже не могла закричать.

Наконец–то. Наконец–то. Наконец–то.

Выскользнули клыки, и он глубоко погрузил их в ее горло. Он пил жадно, шумно, прижимая ее, беспомощную, к себе.

Когда он напился, и кровь побежала по его губам и подбородку, он поднял голову и прошептал:

— Теперь и ты можешь пить, Лаура. Теперь ты должна испить моей крови.

Он подставил ей свое горло. Он видел дымку, подернувшую эти бездонные зеленые глаза, недоумение на ее лице.

— Пей, — велел он. — Пей, и мы будем вместе.

Она отвернулась.

Двери школы распахнулись. Выбежали близнецы.

Нет. О нет.

Ренц разжал хватку. Он попятился назад, затем скользнул в тень, отбрасываемую деревьями и изгородью парковки.

Он смотрел, как девочки бежали к парковке. Смотрел, как Лаура вытирала шею рукавом блузки. Прикрыла ранки воротником. Приветствовала девочек. Растерянная, ошеломленная, не понимающая, что с ней только что произошло.

Но я-то знаю, что произошло, думал он. Я испил твоей крови под полной луной, и теперь тебе необходимо испить моей. Я нужен тебе. Я нужен тебе.

Девочки уже сидели в машине. Он слышал, как щелкнули дверные замки. Он ждал, пока автомобиль не покинул парковку и не уехал. И тогда он запрокинул голову и испустил протяжный, звериный вопль, вопль ярости, разочарования и душевной боли.

Шли дни. Ренц знал, что ему придется ждать месяц, до следующего полнолуния. Он следил за ее домом. Что она там делает? Выходила она очень редко.

Что сказала она своему мужу? Дочерям? Что она больна?

По вечерам он видел, как ее супруг возвращался из своей ветеринарной лаборатории. Ренц видел, что тот приносил своей жене. Он таскал домой животных — кроликов, хомяков, мелких грызунов. Для своей жены, чтобы кормить ее?

Стало быть, муж знает, решил Ренц. Он приносит ей пищу. Но больше он ничего для нее сделать не может. Он бессилен.

Только я могу спасти тебя, Лаура. Только я могу вернуть тебя к той жизни, которой мы собирались жить давным–давно.

Дни и ночи тянулись ужасно медленно. Последняя зимняя вьюга уступила место теплым весенним ночам. Ренц наблюдал за луной, выжидая.

И вот, наконец, полная луна взошла высоко над деревьями. Дом Лауры стоял, погруженный во тьму, свет горел лишь в окне ее спальни. У близняшек были весенние каникулы, и сейчас они проводили время с друзьями. Младшего брата оставили ночевать у знакомых, живших в паре кварталов отсюда. Муж допоздна работал в своей лаборатории.