Ворон попытался подняться с постели, с тревогой провожая их взглядом.

— Вот выпей, — распорядился целитель, поднося ему кубок. — Это местное восстанавливающее зелье. Хорошо помогает. Проверено.

Ворон стал жадно пить из поднесённого сосуда. Закончив это занятие, он смог приподняться на подушки и требовательно уставиться на друга.

— А теперь рассказывай всё и в подробностях.

— Хватит уже на меня брызгать, — раздражённо сказала Анна, останавливая подругу, зачерпывающую озёрную воду свободной рукой. Она высвободился из объятий Медведя и попыталась встать. Первая попытка оказалась неудачной, зато со второй при поддержке юноши, она смогла оказаться на ногах.

Вместо того чтобы огрызнуться, Рогнеда почему-то молчала и странно смотрела на неё.

— Анна, хватит геройствовать, — произнёс Медведь. — Я донесу тебя, куда скажешь.

— Дай мне минуту, и я тоже донесу тебя, куда скажешь, ответила графиня.

Рыжий Артур усмехнулся и подставил ей руку.

Территорию, некогда бывшую пустыней, настигла буйная красочная весна. Деревья и кустарники распускались в причудливом цвете один за другим, а ягодные растения уже приносили душистые плоды. Озорной ветерок, играя, подхватывал пыльцу и свежесть горных источников, перемешивал их в неповторимую композицию и разносил по всей необъятной долине.

Ворон лениво полулежал на подушках в роскошной спальне родового замка графства Рейн. С момента, когда он пришёл в сознание, прошло уже три дня, и его здоровье заметно улучшилось.

Отложив изученную кипу бумаг, Робин озорно улыбнулся, игравшей на подоконнике пичужке с пёстрым оперением. Птичка внимательно посмотрела на него блестящими глазками и, шумно взмахнув крылышками, улетела.

— Ворон, к тебе можно? — послышался из-за двери голос Артура.

— Если скажу, что нельзя, ты не войдёшь? — спросил юноша.

Белая дверь с узорами распахнулась и впустила двух юных лордов. Сокол с Медведем оглядели комнату, остановив свои взоры на столике со всевозможными аппетитными ягодами, плодами, травами и кореньями, и переглянулись.

— Я смотрю, тебе и, правда, ничего не нужно, — глубокомысленно изрёк зеленоглазый целитель.

— Да уж, — подтвердил Артур. — Всё съестное в мгновение ока доставляется из садов Анны и Рогнеды. Нашему королю остаётся только выбирать и щёлкать пальцами.

Ворон только иронично хмыкнул на это. Вдруг в окно ворвался ветер и зашевелил волосы на головах у юношей. Раздался пронзительный красивый и протяжный звук.

— Драконы! — почти с исступлением заорал Медведь и бросился к проёму.

— Смотри, не вывались! — прокричал ему вдогонку Робин.

— Вернулся Ратмир, — сказал Сокол и серьёзно посмотрел на своего короля.

Ворон поднялся с кровати, застеленной нежно-персиковыми простынями, и не спеша надел чёрную рубашку.

Спустя несколько минут они покинули помещение.

Ратмир вошёл в замок и остановился, оглядываясь. Ворон заметил его с высоты третьего этажа и решил спуститься вместе с друзьями, но внезапно раздавшийся восторженный возглас заставил его замереть, как изваяние.

— Ратмир, — кричала Анна, стремительно двигаясь к нему навстречу.

Белое с коричневыми цветами платье делало её похожей на весну. Юноша оглянулся и, подхватив графиню на руки, закружил. Они смеялись, и, казалось, не видели ничего вокруг. Наконец, Ратмир поставил девушку перед собой, и она обняла его лицо ладонями.

— Шрам? Откуда у тебя шрам? — тревожно спросила Анна, встав на цыпочки и несколько раз целуя юношу в лоб.

— Да что ты? Какой шрам? Это царапина, которая зажила неделю назад, а через три дня от неё вообще ничего не останется.

Наблюдая за этой сценой, Ворон слышал, как собственная кровь стучит в висках. Его одновременно охватили ревность, зависть и злость. Казалось, ещё секунда и эти чувства взорвут мозг. Время прошло, и дикий коктейль эмоций уступил место тоске. Он оглянулся на сопровождающих, но те были просто удивлены и не более.

Между тем, перед глазами Робина возникли картины из детства. Одиночество, равнодушие матери, когда она ещё была жива, сюсюканье нянек и холодность отца, тоже рано покинувшего их. Когда родителей не стало, он даже не ощутил потери. Ворон был наследником, а не сыном. Впервые он захотел настоящего тепла, когда увидел Анну, а она предпочла ему другого. Сейчас Робин чувствовал себя обделённым, как никогда прежде.

— Ваше величество, — громко произнёс Ратмир, кланяясь и продолжая обнимать Анну.